Брызги зла - [19]

Самомнения ему было не занимать, и он явно готовился продолжить свое торжественное самовосхваление, но здесь вперед-таки высунулся забытый всеми толстячок:

— Позвольте, позвольте! Вы так и не представили меня этому молодому человеку! А для меня этот случай не менее интересен, чем для вас!

Эскулап некоторое время пожевал губами, словно пробуя предложенное на вкус. Вкус с его точки зрения был отвратительным — физиономия врача недовольно сморщилась.

— Этот господин… — Врач небрежно кивнул в сторону пухлячка и переспросил, не повернув головы, — простите, не помню вашего имени…

— фон Штольц! Генрик фон Штольц, к вашим услугам! — Толстяк попытался прищелкнуть каблуками, но помешали надетые на обувь больничные бахилы.

— Так вот, этот самый Штольц…

— Фон Штольц! — обиженно подскочил толстяк.

— …этот самый Штольц, — невозмутимо повторил местный светоч медицины, чем вызвал мои мысленные аплодисменты, — уверяет, что может отправить вас обратно, в тот мир, откуда, по слухам, вы прибыли. Мы здесь ерундой не занимаемся, и надеюсь, что эту животрепещущую тему вы обсудите за пределами клиники.

— Непременно! Непременно за пределами! — Толстяку очень хотелось продемонстрировать свою обиду, но дверь уже захлопнулась за удалившимся госпитальным самодержцем.

Появилась сестра, доставив простенький серый костюм, рубашку и туфли. Принесенное изрядно напоминало гуманитарный набор подержанных вещей, но я не стал привередничать: мне было не до того! Домой! Этот пузан говорит, что может отправить меня ДОМОЙ!!! Я моментально переоделся, зацепил фон Штольца под руку и вылетел из палаты.

На секунду я замер, не зная, куда идти дальше, но фон Штольд перехватил инициативу и поволок меня по направлению к лифту.

Мне так и не довелось выяснить, на каком уровне от поверхности располагалась клиника: указателей этажей не было, однако украшенная зеркалами и резными золочеными завитушками кабина лифта, скрипя и погромыхивая, спускалась все глубже и глубже, а когда она остановилась и фон Штольц открыл дверь, мы вышли прямо в суетливо спешащий людской поток.

Более всего это походило на перрон старинного метрополитена, а через минуту я убедился в истинности догадки — из невидимого за толпой туннеля выползла обшарпанная, антикварного вида электричка.

Головной вагон остановился в нескольких метрах от нас, и фон Штольц заспешил к открывающимся вручную дверям, по-прежнему таща меня за собой и бухтя на ходу что-то успокоительно-неразборчивое.

Станций не объявляли, но мы вышли на третьей остановке и в том же стремительном темпе ринулись наперерез толпе, спешащей к ведущей на поверхность широкой каменной лестнице. Не отпуская моей руки, фон Штольц юркнул в узкий боковой проход, где обнаружился вход в очередную лифтовую кабину.

Покинув лифт, мы продолжили марафон по длинному полупустому коридору, ярко освещенному торчащими из стен газовыми рожками; свернули в приоткрытую дверь и промчались по длинной анфиладе комнат, закончив пробежку в вычислительном комплексе. По крайней мере именно так я определил окружающее меня скопище мониторов, терминалов и небритых молодых людей с фанатично-голодным блеском в глазах.

Впервые за долгое время я очутился в более-менее знакомом окружении — мелькание таблиц и графиков на светящихся зеленоватым светом экранах казалось не в пример роднее, нежели магические заморочки. Оставалось только гадать, откуда здесь возник этот заповедник высоких технологий — до сих пор мне казалось, что магия и наука — суть вещи почти несовместимые, поскольку являются разными путями достижения одинаковых эффектов. Или проще: зачем рассчитывать, если легче наколдовать такое, какое надо? Кстати, на это же указывал и технологический уровень всех виденных доселе машин и механизмов. На их фоне вычислительный комплекс выглядел анахронизмом.

Я собрался разговорить на эту тему фон Штольца, когда понял, что меня временно оставили в одиночестве: толстяк, собрав вокруг себя небольшую толпу, увлеченно размахивал руками и что-то взахлеб объяснял, время от времени непочтительно тыкая в мою сторону пухлым пальцем. Молодежь рассматривала мою фигуру откровенно оцениваюше.

— Хиловат кролик! — заявил один из оценщиков, чем вызвал одобрительный гул среди собравшихся.

Похоже, весь этот проклятый мир в грош меня не ставит! А для этих вивисекторов я и вовсе обычный подопытный! Разве что устроить им здесь маленький магический погром, в целях самоутверждения? Ну нет, пусть молотят языками что угодно, но выполнят обещанное. Главное — найти Айлин и забрать с собой!

Фон Штольц наконец закончил вводный инструктаж и, поманив меня взмахом руки, скользнул в неприметную боковую дверь. Я последовал за ним, оказавшись в небольшом кабинетике, заставленном железными картотечными шкафами. Половину кабинета занимал письменный стол, заваленный горами распечаток. Фон Штольц облегченно рухнул в хозяйское кресло, достал носовой платок и промокнул потный лоб.

Я отыскал наименее захламленный стул, перекинул бумаги на соседний и уселся верхом, положив локти на спинку.

— Уважаемый фон Штольц, — начал я, заметив, что собеседник не спешит приступать к разговору, хотя только что мчался как оглашенный, — у меня есть подруга по имени Айлин, и в момент отбытия я бы хотел видеть ее рядом с собой. Собственно, это непременное условие!