Брошенная колония - [111]

– Пошел, – скомандовала магичка, держа портал открытым, он подрагивал, но был вполне стабилен.

Игнат вбежал в голубое марево. Не прошло и пяти секунд, как он вывалился во двор какой-то сгоревшей постройки, вокруг жужжали мухи, роившиеся над раздутыми мертвыми телами. На воротах был прибит какой-то мужик в очень небедной одежде. Кажется, Игнат понял, куда их забросила Кира: это тот самый особняк, в котором она скрывалась. Что ж, логично: кто будет ждать среди десятка разлагающихся жмуров? Когда из портала вышла волшебница, он рылся в рюкзаке в поиске зачарованной косынки: запах гниющего на жаре мяса не относился к его любимым. Наконец он нашел платок и натянул на лицо.

Девушка брезгливо оглядела раздувшиеся трупы, потом чирикнула заклинание, и от нее прямо пошли волны свежести.

– Неприятное место, в такие любит нелюдь наведаться, только встречи с падальниками нам не хватает.

– Не думаю, – отозвалась Кира, – здесь им спрятаться негде: одни холмы, леса почти нет.

– Если они сюда явятся, они смогут неделю жрать. А прятаться тут есть где – вон вход в подвал.

Фарат уже закончил сканировать разоренное поместье и угрозы не обнаружил. В радиусе пятисот метров было совсем пусто.

– Кроме того, мы тут надолго не задержимся. Сейчас загляну в дом – может, повезет, найду одежду хоть какую, надеюсь, не все выгорело.

– Я тебе помогу, – возвращая рюкзак за спину, согласился Игнат.

Сейчас единственной одеждой Киры был пыльник, который велик минимум на три размера, и штаны из черной плотной ткани, которые тоже не по размеру.

Нельзя сказать, что им повезло, но кое-что магичка нашла. Поместье выгорело не целиком: второй этаж не занялся почти совсем, пострадали ковры и двери, а вот каменные стены защитили имущество, хотя нападавшие успели похозяйничать: и пограбить, и поломать. В доме воняло гарью, но запах от смердящих трупов уже не беспокоил. Кира обшарила хозяйскую спальню, и ее добычей стало эффектное длинное красное платье с очень смелым декольте до пупа и вырезом на спине до… Откровенное платье.

– Я бы с удовольствием на тебя в нем посмотрел, но сейчас не время, – разглядывая трофей, заметил Игнат.

– Но здесь я его умирать точно не брошу, – безапелляционно заявила напарница и запихнула платье себе в мешок.

Похоже, у грабителей просто не хватило времени основательно разграбить поместье – хватали, как сороки, все яркое и блестящее, шкафы больше ломали, а вещи, что не порвали, разбросали по полу. В итоге в одной из комнат, по словам магички принадлежавшей раньше дочери хозяина, которая несколько лет назад уехала с мужем в княжества, нашлись высокие черные сапоги – так и валялись в пыли под кроватью. Похоже, история с дочкой у хозяина была непростая, комнату ее он не тронул.

Кира, плеснув на обрывок простыни водой из фляги, протерла их, получив качественную обувку на невысоком каблуке с острым носом, причем сапоги ей оказались велики совсем чуть-чуть. Следующим трофеем стали черные шелковые чулки на подвязках. Магички любили красиво одеваться и всегда были законодательницами моды – в Златограде десятки, если не сотни, мастерских, в которых шили одежду и нижнее белье для состоятельных клиенток, а вслед за ними эта продукция шла в дома аристократок и зажиточных горожанок. Статусная одежда, надо сказать.

Игнат наблюдал за мародерством, стоя у двери и контролируя широкую каменную лестницу и выгоревший холл. Кира же продолжала рыться в груде тряпья, валяющегося на полу. Что-то она отбрасывала в угол, что-то на поломанную кровать. Груда ненужного росла гораздо быстрее. Наконец магичка навела порядок – шелковый разодранный халатик отправился в кучу забракованного тряпья, и волшебница смогла заняться тем, что удалось отобрать. Похоже, с дочкой хозяина поместья она имела схожие габариты, поскольку, ничуть не стесняясь Игната, Кира разделась и принялась облачаться, причем все, что она надевала, чистила с помощью магии. Вообще чародейки в быту любят пользоваться силой, существует куча бытовых заклинаний – вот и сейчас она приводила трофеи в порядок в мгновение ока.

– Чего свой плащ не почистила магией, а стирать взялась? – не выдержав, спросил Игнат.

– Много чести для этой тряпки, – зло ответила спутница. – Заешь, как он ко мне попал?

Игнат покачал головой:

– Откуда? Ты же не рассказывала ничего.

– Когда меня захватили, неделю держали на воде и хлебе, сухари давали через день и каждый день били. Но это была разминка, у них хватало других кандидаток – я слышала, как они кричали. И чем они громче кричали, тем больше зверели Искоренители. Твари! – Ее голос просто звенел от ненависти, не нужен был джинн, чтобы понять: магичка закипела. – Если бы сегодня нам можно было шуметь, эта тварь, которую я завалила, так легко не отделалась бы. Я его вспомнила: он охранял периметр, но каждый вечер являлся к моей соседке, молоденькой химичке пятой ступени, почти девочке. Что он с ней делал… – Кира зажмурилась, помолчала.

Игнат ее не торопил – ей было нужно выговориться, а ему несложно послушать.

– Почему тебя не тронули?

Она зло посмотрела на него.

– Меня готовили для их столпа, предводителя. Что ему травница или химичка-слабосилка? А вот боевая магичка третьей ступени – это достойно. Сломать, искалечить, поиметь. Как я поняла, предводитель в это время находился в столице, в которой шли бои. Только не спрашивай, что он там делал, я не знаю. В ту ночь, когда он вернулся, меня распяли на дыбе, сорвали одежду. Он пытал меня шесть часов, я не закричала. – Она посмотрела на Игната, в глазах стояли слезы, но она держалась. – Когда он ломал мне пальцы, жег тело, уродовал лицо, я мычала, скрипела зубами, но не кричала – знала: если закричу – все, конец. Хотя, может быть, стоило?