Бронзовый топор - [9]

Блейд невозмутимо взглянул на девушку. Несомненно, она верила в то, что говорила, и ужас ее был искренним. Луна уже поднялась высоко, и в ее бледном, призрачном свете он увидел, как страх исказил милое личико Талин.

Однако любопытство его только возросло. Он обнял девушку, прижав к груди, и погладил по волосам. Он чувствовал, как дрожат ее руки, и знал, что не только холод был тому причиной.

– Ты видела своими глазами все, о чем говоришь? – мягко спросил он. Относительно часовых девушка, несомненно, сказала правду, но остальное… Он сильно сомневался, что друсы питаются человечиной. – Ты видела, как друсы убивают людей? Как едят их?

Замотав головой, Талин пробормотала, уткнувшись лицом ему в шею.

– Нет, не видела. Я не сошла с ума и не хочу умирать. Но мне рассказывали… эти истории знает каждый в Альбе… и они правдивы… Друсы очень сильны… они сами по себе… и у них свои законы. Все знают это, Блейд. Ты, чужак, которому простительно невежество… теперь должен узнать и понять… – она отодвинулась от разведчика и посмотрела ему в лицо: – Да, понять, если только ты не глупец, стремящийся к мучительной смерти. Но до сих пор я не считала тебя ни глупцом, ни безумцем.

– Я в своем уме, – успокоил ее Блейд, – и желаю умереть не больше, чем любой другой человек. Однако мне хочется увидеть этих друсов собственными глазами. И я их увижу. Сейчас. Немедленно!

Ему пришло в голову, что друсы, если они так могущественны, могут оказаться потенциальными врагами. А до сих пор он оставался в добром здравии лишь потому, что неизменно придерживался принципа: «Познай врага своего». Неизвестно, сколько еще продлится его пребывание в этой стране, которую Талин называет Альбой. И неясно, как долго сохранятся его воспоминания о прошлой жизни, его опыт, позволяющий рассчитывать на некоторое преимущество. Нужно подготовиться к неведомому будущему и, насколько возможно, усилить свои позиции. А информация – всегда сила; это он знал хорошо.

Поэтому, когда разведчик заговорил вновь, тон его был твердым.

– Я хочу разобраться с этими друсами, принцесса Талин. Опасность невелика, в лесу я как дома. Но ты можешь не идти со мной. Останься здесь, если хочешь. Я за тобой вернусь.

Девушка покорно вздохнула, хотя Блейд ожидал от нее новой вспышки гнева.

– Все-таки ты глупец. Тебе же никогда не найти меня снова! Нет… я пойду с тобой. Раз тебе хочется стать глупцом, то я, наверно, тоже должна поглупеть. Только вспомни мои слова, когда они соберутся отрезать тебе голову.

Блейд усмехнулся и легонько похлопал ее пониже спины. Однако ее высочество была так встревожена, что не обратила внимания на этот фривольный жест.

– Иди за мной, – сказал Блейд, – и ничего не бойся. Постарайся не наступать на сухие ветки. Ставь ноги точно в мои следы… – он потянул девушка за руку. – Это не займет много времени. Я только взгляну на друсов, и ничего больше. А потом мы найдем эту дорогу и отправимся в деревушку твоего кузена… – Они выбрались из ямы и зашагали по лесу. Блейд поскреб живот. – Зря я не прихватил с собой того мертвого пса… – пробормотал он. – Сейчас я мог бы съесть его вместе с шерстью…

Талин всхлипнула.

– Это нас съедят, Блейд. Вот увидишь.

Всю свою жизнь Блейд охотился сначала на животных, потом на людей. И сейчас он легко и бесшумно ступал по заросшей мхом земле, отмечая, что лес вовсе не так густ и непроходим, как казалось с берега ручья. Луна давала достаточно света. Они огибали огромные деревья, обвитые лианами, старательно избегая мест, заваленных сушняком. Мох под ногами и опавшие листья заглушали шаги, ветви и свисавшие сверху стебли ползучих растений били их по лицу, словно чудовищные лапы, мокрые и холодные.

Вскоре Блейд обнаружил, что лес, выглядевший издалека непроходимой чащобой, в действительности состоял из дубовых и тисовых рощиц, разделенных полянками. С искусством опытного следопыта он пробирался по этому лабиринту, время от времени останавливаясь, чтобы испуганная и мрачная Талин могла его догнать. Она старалась идти точно по его следам, но это не всегда ей удавалось. Ветви и колючий кустарник цепляли девушку за платье, и раздраженному Блейду несколько раз приходилось возвращаться и освобождать ее. Вскоре нежное бедро Талин украсила длинная царапина. Блейд оторвал клочок ткани от ее подола и, вытирая кровь, почувствовал, как она дрожит. Его обнаженная бронзовая кожа также была исцарапана – особенно лодыжки и предплечья.

На секунду они замерли под кустом. Теперь пение слышалось уже совсем близко – монотонная заунывная литания, не слишком мелодичная, но отдававшая какой-то мрачной и злой силой. Сквозь мерные хлопки ладоней Блейд начал различать отдельные голоса. Костер – должно быть, огромный – сверкал за черными стволами дубов и манил к себе, словно зловещий маяк.

Разведчика остановил окрик, прозвучавший тихо и без всякой интонации. Голос, сухой и бесцветный, казался более ужасным, чем рев и вопли разъяренного великана.

– Кто здесь? Кто посмел осквернить священный обряд и вторгнуться в рощу нашего божества? Отвечайте!

Аскетический бесполый голос доносился из-за дерева. Талин, всхлипнув от ужаса, вцепилась в Блейда. Он оттолкнул ее, шепнув: «Стой тут!» – и, крадучись, шагнул в сторону, огибая древесный ствол и держа клинок наготове.