BRONZA - [19]

6 глава

Сан-Франциско, 1987 г. Монсеньор

На вежливый стук в дверь никто не откликнулся. И он вошел сам. Увиденное заставило его нахмуриться. Марк, весь потный, в бреду метался на постели. Из уголка рта стекала кровь. Он стонал и скреб ногтями покрывало. Возле кровати на полу скорчился Байя. Его широко открытые глаза неподвижно смотрели в одну точку, и то, что они видели, ужасом отпечаталось на лице подростка.

– Тысячу чертей вам в глотки! Что вы творите, глупые мальчишки! – густым баритоном рыкнул вошедший, встряхнув седой гривой волос.

За ним сразу же захлопнулась дверь. Сама. Шторы плотно задернули окно. В наступившей темноте, становясь все заметнее, появился светящийся круг. Вверх стали подниматься холодные языки пламени. Казалось, будто огромный цветок медленно распускает свои феерические лепестки. Гость хлопнул в ладоши. Огненные языки метнулись к кровати и, взорвавшись яркими искрами, Заклинающий Круг исчез.

Марк очнулся первым. Сел, привалившись к спинке кровати, стер кровь с подбородка. Устало прикрыл глаза.

– Спасибо, – безрадостно-тусклым голосом поблагодарил он шефа.

Монсеньор посмотрел на него с жалостью.

– Пойду, приму душ. Я чувствую себя грязным… – ни на кого не глядя, Марк встал и прошел в ванную. Там что-то упало, разбилось. Послышались ругательства, потом шум льющейся воды.

«Вот чертенок! Никакого почтения к моим сединам…» – шумно отдуваясь, Монсеньор повернулся к Байе. Тот уставился на него так, словно видел впервые, но постепенно выражение растерянности и какого-то жалобного неверия исчезли с мальчишеского лица.

– В-вы… – вскочил он на ноги. – Ненавижу! Вы все – ЛЖЕЦЫ! Никогда не прощу вас за то, что вы сделали с Марком! – воскликнул Имонн, с омерзением отшатнувшись от шефа. – Твари! Вы все до единого… мерзкие твари!

Байю лихорадило от охватившего его яростного гнева, сжимая кулаки, он не замечал слез, текущих по щекам.

– Извини… – печально вздохнул Монсеньор, – но для твоего хрупкого сердечка, отрок… то будет непосильная ноша…

Смотревшие на мальчика карие по-отечески добрые глаза изменились. От желтоглазого тигриного взгляда Имонн сначала замер как вкопанный, а потом медленно осел на пол. Монсеньор подхватил его на руки, отнес на кровать. Накрыл одеялом.

– Поспи немного… и тысяча чертей храни вас обоих от этих воспоминаний! – пожелал он от всего сердца.

Прошел к окну, отдернул штору, сел на подоконник. Свет так никто и не включил, и темнота скреблась в стекло каплями дождя, шумом ветра, шелестом листвы.

Марк вернулся в халате, вытирая полотенцем мокрые волосы. Открыл шкаф. Сбросил халат на пол. Натянул трусы, джинсы, достал футболку. Понюхал, поморщился, бросил на пол, достал другую, надевая, спросил:

– Отрок спит?

В темноте он хорошо видел могучий силуэт шефа на фоне окна, Монсеньор продолжал сидеть на подоконнике.

– Да, я позаботился о нем, – отозвался тот, наблюдая за Марком. – Твои кошмары – слишком большое потрясение для него. Пускай поспит.

Но насторожили Марка не слова шефа, насторожила интонация.

– Вы же здесь не просто за тем, чтобы проведать нас, вручив очередную кредитку на расходы? Я прав? – заподозрил он неладное. И стоило ему услышать имя Оуэна, сразу же нервно заходил по комнате туда-сюда.

– Тебе стоит встретиться с ним!

Монсеньор произнес это категорично, начальственным тоном.

– Но я не хочу его видеть! – взорвался Марк. Разве он перебрался в Сан-Франциско не для того, чтобы быть подальше от этого чудовища? Он вообще ничего не желал о нем знать!

– Он убивает…

– ХА! ХА! ХА! Какая сногсшибательная новость! Оуэн убивает! – Марк картинно развел руками. – А раньше не убивал… Так, цветочки нюхал?! Да он уже столько крови пролил, что мог бы и утопиться в ней! Жаль, что не хочет!

– Он оставляет трупы, – посуровел Монсеньор, не принимая его саркастичного тона.

– Трупы? – уставился на шефа Марк. На лице его явно читалось недоверие. – Ему что, славы захотелось? Или последние мозги растерял?! – усомнился он.

Монсеньор немного помедлил, прежде чем сказать то, что Марка вряд ли обрадует.

– Думаю, таким образом, он «зовет» тебя…

Марк в ответ нахмурился.

– Да он просто больной на всю голову ублюдок! Почему бы не поместить его в клинику? В палату с обитыми стенами. Запереть на замок, а ключ потерять!

– Не поможет, ты же знаешь…

– Но помечтать-то можно?!

Засунув руки в задние карманы своих левайсов, он снова заходил по комнате.

– А если… – встрепенулся он радостно.

– И это не поможет, но помечтай… Мечтать никому не вредно… – философски заметил Монсеньор.

Марк обидчиво насупился.

– Ну почему я? Почему снова я? – плюхнувшись со всего маху в кресло, он взъерошил еще влажные после душа волосы. «Я не хочу его видеть! Нет – я не могу его видеть! У него непонятная власть надо мной! Меня это пугает… Какие бы силы я ни прилагал, чтобы вырваться… Я всегда буду лишь рыбкой, попавшейся в сети. Даже отчаянно сопротивляясь, я все равно продолжаю плыть к нему в руки…» Оставив в покое свои волосы, он сидел в кресле, откинувшись на спинку, запрокинув голову. В его позе проявилось что-то безнадежное. Обреченное.

Хорошо зная нежелание Марка видеться с братом, Монсеньор вновь смотрел на него с жалостью. Только вот Оуэн не был бы Оуэном, если бы не заставил всех плясать под свою дудку.