Броненосный крейсер «Баян», 1897–1904 - [39]
Добиваться исполнения своего долга через фактически начальствовавшего в эскадре А.А. Эбергарда или непосредственным обращением к наместнику командиры не пытались. В своей статье ”Истина о русско-японской войне” Р.Н. Вирен даже утверждал, что будто бы еще 25 января было получено “общее приказание по эскадре” привязать сети. В книге же М.В. Бубнова ”Порт-Артур” (С-Пб, 1907, с. 19) говорилось иное: ”Две или три последние ночи перед атакой японцев суда наши по сигналу адмирала готовились по вечерам к отражению минной атаки, но с е т и все — т а к и не привязывали (разрядка автора).
Действительно, в записях флагманских журналов эскадры за 26 и 27 января повторялся один и тот же сигнал, отдававшийся 25 января в 8 ч 30 мин вечера световой сигнализацией и 26 января в 5 ч 40 мин флагами: "Суда, стоящие на внешнем рейде. Приготовиться отразить минную атаку. 6-дм и башенные орудия не заряжать”. О сетях в журнале за эти предвоенные дни упоминаний нет. Очевидно, Р.Н. Вирен поисками правды в своей “Истине” себя не утруждал.
Трогательны, будто бы согласованные с замыслами адмирала Того, были состоявшиеся в тот день распоряжения в Порт-Артуре. На сутки отложили высылку дозорных крейсеров на линию Шантуг-Чемульпо, на 27 января назначили отправку в Чемульпо крейсер “Забияка”. Ои должен был доставить туда военного агента, а “Корейцу” — передать состоявшийся 26 января по отряду лодок приказ об окраске в боевой цвет. На утро этого же дня назначен был трехдневный выход эскадры в практическое плавание.
На рейде Порт-Артура (С рисунка того времени)
Не считаясь с напряженностью обстановки, вовсе не озабочиваясь разведкой и словно провоцируя японцев к нападению, адмирал собирался повторить практическое плавание, состоявшееся (также с участием “Баяна”) 21–22 января 1904 г. Грех было японцам не воспользоваться этой игрой в поддавки. И адмирал Того своевременно реализовал возможности, представленные ему порт-артурскими “стратегами”. Без хлопот был заблокирован в Чемульпо “Варяг”, без помех подтянуты под Порт-Артур главные силы флота и в назначенный час, также беспрепятственно подкрались ночью к стоянке русской эскадры японские миноносцы.
В 10 ч 35 мин вечера световой сигнализацией передали распоряжение: Эскадренные броненосцы и “Палладу” прислать за нижними чинами-специалистами на “Петропавловск”. Вспышки этого стали отличным ориентиром для подкрадывавшихся к рейду японских миноносцев. Следующие записи гласили: в 11 ч 40 мин показались в море два контрминоносца без огней, “Ретвизан” и “Паллада” открыли огонь.
С “Ретвизана подали сигнал “терплю бедствие, имею пробоину”. М.В. Бубнов (с. 20) писал, что японские миноносцы благоразумно обошли встретившихся им два русских дозорных миноносца, а те, не смея открыть огонь, отправились к флагманскому броненосцу докладывать об обнаруженном неприятеле. Японские же миноносцы тем временем “свободно шныряли между судами, и по ним не стреляли”. Порядок был превыше всего. И даже подорванный “Ретвизан” около 22 ч 30 мин двинулся в гавань не ранее, чем получил с “Петропавловска” “добро” на свою об этом просьбу.
В 12 ч 35 мин получили сигнал “Цесаревича”: “взорван, имею сильную течь, нуждаюсь в немедленной помощи, прошу прислать буксирный пароход”.
В 12 ч 40 мин “Паллада” сообщала: “пробоина, развожу пары”. И только тогда в 12 ч 45 мин последовал запоздалый сигнал с “Петропавловска”: “открыть огонь с судов эскадры“, “Диане” подойти к “Цесаревичу” немедленно, подать помощь.
На Баяне”, стоявшем в дальнем юго-западном ряду диспозиции (правее линии входного фарватера) и не затронутом атакой, терялись в догадках о причинах стрельбы. Многим казалось, что корабли имитируют отражение атаки по секретному приказанию начальника эскадры.
В 1 ч 05 мин мимо прошел “Новик”, посланный преследовать японские миноносцы, но на “Баяне” все еще не могли понять, что происходит на рейде. Ведь с вернувшегося из разведки “Расторопного”, вставшего на якорь вблизи “Баяна” у берега, повторили: противника в море не видели. Не видели их при атаке и с “Баяна”, а потому огня ночью не открывали. Заслоненный крейсером “Ангара” (бывший пароход Добровольного флота “Москва”), корабль остался незамеченным японскими миноносцами (как и стоявшая вблизи “Диана”).
Гулко били по корпусам кораблей звуки подводных взрывов, звонко раздавались в тиши рейда гонги водяной тревоги на подорванных кораблях, резко рвали воздух выстрелы отражения японской атаки, беспорядочно метались, захватывая свои корабли, лучи прожекторов. Но люди, не смея поверить в свершившееся, боясь взглянуть в глаза действительности, упорно пытались обмануть себя предположениями о том, что все это лишь безобидная учебная тревога, устроенная предусмотрительным и мудрым начальством.
На “Пересвете” младший флагман эскадры князь Ухтомский особенно напирал на поднятый по обычаям мирного времени вертикальный луч прожектора на “Петропавловске”. Лейтенанту М.М. Римскому-Корсакову также казалось, что на стоявшем поодаль “Ретвизане” отрабатывают учебное отражение атаки по секретному приказанию начальника эскадры. Несмотря на луч адмиральского прожектора, “Цесаревич” и еще кто-то упорно продолжали светить, а “Цесаревич”, кроме того, и стрелял.
