Броненосец - [14]
Он, собственно, и не собирался в Ислингтон; поездка на такси из Фулэма оказалась долгой и утомительной и к тому же обошлась ему в 23,5 фунта. Дорогу заполоняли и преграждали субботние посетители магазинов, футбольные болельщики и те чудаки, которые выбираются на машине из дома исключительно в выходные. Итак, по Финборо-роуд до объезда Шепердз-Буш, затем на А-40, мимо мадам Тюссо, Юстона, Кингз-Кросс, вдоль по Пентонвиль-роуд до Ангела. На полпути — пока таксист азартно пытался проехать к северу от Юстона, а потом эти попытки бросил — Лоример задумался, зачем ему вообще понадобилась эта суета, но ему непременно нужно было чем-то подбодрить себя после обеда у родных (трапезы, которая, подсчитал он, обошлась ему — в виде всяческих подарков и займов — примерно в 275 фунтов), к тому же и Стелла ждала его не раньше девяти. Сворачивая на север, потом на юг, выслушивая досадливые оправдания водителя («Кошмар, что творится, приятель, просто кошмар»), Лоример вдруг осознал, что его жизнь, по сути, целиком состоит из таких вот запутанных перемещений по гигантскому городу, из таких вот любопытных блужданий. Пимлико — Фулэм, теперь вот Фулэм — Ислингтон, а ведь сегодня, прежде чем эти странствия завершатся, ему предстояли еще два переезда: Ислингтон — Пимлико, а затем Пимлико — Стокуэлл. К северу от парка, затем к югу от реки: таковы границы, пределы, которые он пересекал, причем это были не просто маршруты, названия на карте, — нет, он проезжал через настоящие города-государства со своей различной средой и собственными умонастроениями. Таким вот обычно и предстает большой город своим постоянным обитателям, размышлял он, а не гостям, временным жителям и туристам. Когда живешь в каком-то месте, оно существует для тебя как некая огромная матрица, как все более сложная паутина из возможных маршрутов. Только так можно совладать с ее размером, хоть как-то подчинить ее себе. Заходи обедать в… Встреча состоится в… Зайди за мной в… Увидимся около… Это недалеко от… И так далее. Каждый новый день предлагал свою топографическую головоломку: как добраться из А в Б, или в Г, или в Д, или К, или С — хитроумная формула, складывавшаяся из таких элементов, как знание местности, общественный или личный транспорт, дорожное движение, ремонт дорог, время дня или ночи, предпочтение скорости или спокойствия, жестокая необходимость или более расслабленное здравомыслие. Все мы — навигаторы, думал Лоример, испытывая удовольствие от романтических ассоциаций найденного сравнения, — нас миллионы, и каждый в одиночку пробирается по лабиринту. А завтра? Стокуэлл — Пимлико, а потом, наверное, никуда, — хотя он понимал, что нужно бы все-таки съездить далеко на восток, в Силвертаун, и позаботиться об обстановке и мебели для новой квартиры.
Иван уже заметил его и высунул свой череп из-за тонированной стеклянной двери:
— Лоример, милый друг, ты замерзнешь.
На Иване был твидовый костюм песочного цвета и небрежно повязанный устрично-серый галстук-бабочка. («Для такой работы надо и одеваться соответствующе, — сказал он однажды с лукавым видом. — Думаю, ты-то, Лоример, отлично понимаешь, о чем я говорю?») Интерьер магазина выглядел сумрачно: стены были оклеены шоколадно-коричневого цвета дерюгой, кое-где виднелась покрытая темным лаком кирпичная кладка. На продажу были выставлены немногочисленные, зато головокружительно дорогие предметы: глобус, самовар, астролябия, булава, лакированный шкаф, двуручный меч и несколько икон.
— Садись, приятель, садись. — Иван закурил маленькую сигару и крикнул наверх: — Петронелла! Свари нам кофе, пожалуйста! Только не костариканский. — Он улыбнулся Лоримеру, обнажив жуткие зубы, и добавил: — По-моему, подходящее время суток для бразильского.
Для Лоримера Иван был живой иллюстрацией выражения «кожа да кости»: его голова являла устрашающее зрелище углов, плоскостей и покатостей, где каким-то чудом прикрепились вислый нос, большие налитые кровью глаза и тонкогубый рот с неполным набором кривых почерневших зубов, казалось, созданных для более крупной челюсти — например, ослиной или лошадиной. В день он выкуривал двадцать или тридцать маленьких зловонных сигарок и, казалось, никогда ничего не ел, следуя одной лишь прихоти: виски — в десять утра, дюбонне или джин — после обеда, портвейн — в качестве аперитива («Tres francais[5], Лоример»). Еще он страдал от редких и неприятных приступов кашля, сотрясавшего все его тело, будто поднимавшегося от самых лодыжек и повторявшегося примерно каждые два часа, после чего Иван часто уходил куда-нибудь в уголок и отсиживался там некоторое время. Зато его влажно-воспаленные глаза навыкате вечно светились злостью и умом, и слабый организм как-то справлялся с болезнью.
Иван принялся с восторгом рассказывать о «почти полном гарнитуре», который ему удалось собрать.
— Попадет прямиком к Мету или Гетти. Потрясающе — какие вещицы всплывают из Восточной Европы. Роются там у себя на чердаках. Может, и тебе кое-что подойдет, старик. Славный закрытый шлем с забралом, зёйзенхоферовская работа[6].
— Я не очень-то люблю закрытые.
Руфь Гилмартин, молоденькая аспирантка Оксфордского университета, внезапно узнает, что ее мать, которую окружающие считают благообразной безобидной старушкой, совсем не та, за кого себя выдает…Один из лучших романов Уильяма Бонда, живого классика английской литературы.
Уильям Бойд — один из наиболее популярных и обласканных критикой современных британских авторов. Премии Уитбреда и Риса, номинация на „Букер“, высшая премия „Лос-Анжелес таймс“ в области литературы — таков неполный перечень наград этого самобытного автора. Роман „Броненосец“ (Armadillo, 1998) причислен критиками к бриллиантам английской словесности, а сам Бойд назван живым классиком современной литературы.
«Браззавиль-Бич» — роман-притча, который только стилизуется под реальность. Сложные и оказывающиеся условными декорации, равно как и авантюрный сюжет, помогают раскрыть удивительно достоверные характеры героев.
В рубрике «Документальная проза» — «Нат Тейт (1928–1960) — американский художник» известного английского писателя Уильяма Бойда (1952). Несмотря на обильный иллюстративный материал, ссылки на дневники и архивы, упоминание реальных культовых фигур нью-йоркской богемы 1950-х и участие в повествовании таких корифеев как Пикассо и Брак, главного-то героя — Ната Тейта — в природе никогда не существовало: читатель имеет дело с чистой воды мистификацией. Тем не менее, по поддельному жизнеописанию снято три фильма, а картина вымышленного художника два года назад ушла на аукционе Сотбис за круглую сумму.
Художественные поиски молодого, но уже известного прозаика и драматурга Мати Унта привнесли в современную эстонскую прозу жанровое разнообразие, тонкий психологизм, лирическую интонацию. Произведения, составившие новую книгу писателя, посвящены нашему современнику и отмечены углубленно психологическим проникновением в его духовный мир. Герои книги различны по характерам, профессиям, возрасту, они размышляют над многими вопросами: о счастье, о долге человека перед человеком, о взаимоотношениях в семье, о радости творчества.
Книга Алекпера Алиева «Артуш и Заур», рассказывающая историю любви между азербайджанцем и армянином и их разлуки из-за карабхского конфликта, была издана тиражом 500 экземпляров. За месяц было продано 150 книг.В интервью Русской службе Би-би-си автор романа отметил, что это рекордный тираж для Азербайджана. «Это смешно, но это хороший тираж для нечитающего Азербайджана. Такого в Азербайджане не было уже двадцать лет», — рассказал Алиев, добавив, что 150 проданных экземпляров — это тоже большой успех.Книга стала предметом бурного обсуждения в Азербайджане.
Генерал-лейтенант Александр Александрович Боровский зачитал приказ командующего Добровольческой армии генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова, который гласил, что прапорщик де Боде украл петуха, то есть совершил акт мародёрства, прапорщика отдать под суд, суду разобраться с данным делом и сурово наказать виновного, о выполнении — доложить.
Действие романа «Земля» выдающейся корейской писательницы Пак Кён Ри разворачивается в конце 19 века. Главная героиня — Со Хи, дочь дворянина. Её судьба тесно переплетена с судьбой обитателей деревни Пхёнсари, затерянной среди гор. В жизни людей проявляется извечное человеческое — простые желания, любовь, ненависть, несбывшиеся мечты, зависть, боль, чистота помыслов, корысть, бессребреничество… А еще взору читателя предстанет картина своеобразной, самобытной национальной культуры народа, идущая с глубины веков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Есть люди, которые расстаются с детством навсегда: однажды вдруг становятся серьезными-важными, перестают верить в чудеса и сказки. А есть такие, как Тимоте де Фомбель: они умеют возвращаться из обыденности в Нарнию, Швамбранию и Нетландию собственного детства. Первых и вторых объединяет одно: ни те, ни другие не могут вспомнить, когда они свою личную волшебную страну покинули. Новая автобиографическая книга французского писателя насыщена образами, мелодиями и запахами – да-да, запахами: загородного домика, летнего сада, старины – их все почти физически ощущаешь при чтении.
Ежи Пильх (p. 1952) — один из самых популярных современных польских писателей автор книг «Список блудниц» (Spis cudzołoznic, 1993), «Монолог из норы» (Monolog z lisiej jamy, 1996), «Тысяча спокойных городов» (Tysiąc spokojnych miast,1997), «Безвозвратно утраченная леворукость» (Bezpowrotnie utracona leworęczność, 1998), а также нескольких сборников фельетонов и эссе. За роман «Песни пьющих» (Pod mocnym aniołem, 2000) Ежи Пильх удостоен самой престижной польской литературной премии «Ника».«Песни пьющих» — печальная и смешная, достоверно-реалистическая и одновременно гротескно-абсурдная исповедь горького пьяницы писателя Ежи П.
«Как я стал идиотом» — дебютный роман Мартена Пажа, тридцатилетнего властителя душ и умов сегодняшних молодых французов. Это «путешествие в глупость» поднимает проблемы общие для молодых интеллектуалов его поколения, не умеющих вписаться в «правильную» жизнь. «Ум делает своего обладателя несчастным, одиноким и нищим, — считает герой романа, — тогда как имитация ума приносит бессмертие, растиражированное на газетной бумаге, и восхищение публики, которая верит всему, что читает».В одной из рецензий книги Пажа названы «манифестом детской непосредственности и взрослого цинизма одновременно».
«Каникулы в коме» – дерзкая и смешная карикатура на современную французскую богему, считающую себя центром Вселенной. На открытие новой дискотеки «Нужники» приглашены лучшие из лучших, сливки общества – артисты, художники, музыканты, топ-модели, дорогие шлюхи, сумасшедшие и дети. Среди приглашенных и Марк Марронье, который в этом безумном мире ищет любовь... и находит – правда, совсем не там, где ожидал.
Роман «99 франков» представляет собой злую сатиру на рекламный бизнес, безжалостно разоблачает этот безумный и полный превратностей мир, в котором все презирают друг друга и так бездарно растрачивается человеческий ресурс…Роман Бегбедера провокационен, написан в духе времени и весьма полемичен. Он стал настоящим событием литературного сезона, а его автор, уволенный накануне публикации из рекламного агентства, покинул мир рекламы, чтобы немедленно войти в мир бестселлеров.