Броненосцы типа «Роял Соверен» - [4]

Адмиралтейство продолжало не видеть никаких оснований к беспокойству или принятию контрмер в виде усиления Средиземноморской эскадры или в виде расширения программы кораблестроения. 9 февраля первый лорд Адмиралтейства высказал мнение о том, что Франция не желает еще более увеличивать свои расходы, так как ее кораблестроительная программа уже значительно превышает ее финансовые возможности. Тем не менее Франция продолжала посылать корабли в Средиземное море. 6 февраля начальник разведывательного управления сообщил о том, что там находится 8 французских броненосцев.

Отношения между Францией и Италией значительно ухудшались начиная с 1887 года. В основе этого лежала попытка Франции прервать дружественные отношения между Италией и Англией, а также заключение тройственного союза. В действительности же Англия была, по- видимому, уверена в том, что именно она, а не Италия являлась объектом концентрации французских морских сил. Уже 30 января главнокомандующий английским Средиземноморским флотом герцог Эдинбургский получил инструкции, согласно которым он должен был учесть все морские силы, которые окажутся необходимыми в случае войны, предполагая при этом, что Англия будет действовать без союзников. На это главнокомандующий ответил, что, по его мнению, "нормальные силы Средиземноморского флота недостаточны для отражения внезапного нападения или для ведения войны", тем более что Франция сосредоточила в Средиземном море почти все свои броненосцы. Так в июле 1888 года Англия имела 22 линейных корабля, действующих или находящихся в резерве, в водах метрополии и 8 линейных кораблей в Средиземном море. Франция имела в Средиземном море 15 линейных кораблей. Если бы Англии пришлось вести войну с одной лишь Францией, то только для того, чтобы сравнять ее силы на Средиземном море с французскими, следовало придать им еще 9 линейных кораблей, а это, несомненно, ослабило бы защиту Ла-Манша и заморских станций. Это незначительное превосходство в силах, по мнению англичан, делало в 1888 году войну даже только с одной Францией весьма рискованным предприятием, а традиционный стратегический метод блокады – совершенно невозможным. Что еще хуже, размеры английского флота были также недостаточны для англичан и с политической точки зрения, так как возможность заключения франко-русского союза становилась все более реальной. Пропаганда во Франции за союз с Россией достигла в 1888 году колоссальных размеров, а Россия уже начала пользоваться займами на Парижской бирже. В мае 1888 года разведывательное управление флота пришло к заключению, что при подготовке к войне на море в качестве вероятных противников Великобритании нужно рассматривать как Ф ранцию, так и Россию.

Тактика и линейные корабли к концу 1880-х годов

Познания в области морской тактики были невелики. Морской бой в 70-х и 80-х годах прошлого столетия допускал "полную свободу действий" и представлялся "общей свалкой на близкой дистанции". Эффективное применение в таком бою тяжелой артиллерии едва ли считалось возможным, так как он должен был происходить на очень близких дистанциях, при которых использование тарана и торпеды имело решающее значение. Лейтмотивом всей морской тактики стал метод "выбивающего порыва". В 1887 году адмирал Коломб писал: "Не так давно морские офицеры настолько свыклись с этой формой боя, что считали изучение морской тактики чем-то противоречащим общепринятым методам. Морская тактика вообще не существовала – бой должен вестись методом всеобщей свалки, при котором всякое планирование было бы совершенно бесполезно." Предполагалось, что, как и в прежние времена, линия боя будет разбита на ряд отдельных поединков между кораблями, в которых не исключалась возможность абордажных боев. И действительно, до 1905 года в программу обучения личного состава британских военных кораблей входила тренировка на абордажных станциях и упражнения по владению шпагами. Абордажные пики и топоры продолжали составлять часть снаряжения кораблей. "Были проведены маневры флота",- сообщает Бэкон, – "имевшие целью дать кораблям практику в производстве перестроений, но никто не знал, станут ли они использоваться во время боя или нет". Хаотичность представлений стратегического и тактического характера, царившая в 80-х годах прошлого столетия, лучше всего иллюстрируется любопытным инцидентом, приведенным в качестве наглядного примера тем же адмиралом Бэконом. Во время проведения одних из ранних маневров в порту находились три малые канонерские лодки ("Fly", "Bug" и "Beetle"); внезапно они заметили четыре больших крейсера. По приказу старшего начальника эти канонерские лодки немедленно вышли в море для боя с крейсерами. Конечно, результаты сражения для более слабого противника были весьма плачевны. В качестве объяснения своих действий во время этой безрассудной операции командир канонерских лодок мог только сказать: "Неужели вы предпочли, чтобы британский корабль отказался принять бой!" Каково бы ни было состояние французской морской тактики, она все же была на более высоком уровне, чем британская, и такое положение в отношении тактического превосходства французского флота длилось до конца 90-х годов. В то же время "последователи традиций Нельсона" продолжали иметь броненосцы, которые даже Адмиралтейство не могло считать удовлетворительными. Адмирал Коломб назвал флот, собранный во время "русского кризиса" 1885 года, "буйным сборищем странно подобранных кораблей", потому что там царила страшная разнотипность. Основу британского флота в то время составляли эскадренные броненосцы типа "Admiral". Снова и снова в их адрес высказывались обвинения в том, что они не имеют почти никакого боевого значения. Носовая и кормовая части этих линейных кораблей, построенных в 80-х годах, не были бронированы, возможно, потому, что к моменту их постройки скорострельные пушки еще не появились. Только центральная часть, в пределах которой находились жизненно важные механизмы, имела броневую защиту, причем около 45% всей ватерлинии оставалось незабронированным. В связи с этим им угрожала опасность опрокинуться или, по меньшей мере, выйти из строя в результате потери плавучести или остойчивости в случае, если бы их небронированная носовая и кормовая части получили пробоины от снарядов скорострельных орудий.