Броненосцы типа «Канопус», 1896–1922 гг. - [4]
Устройство
В окончательно утвержденном 2 сентября 1896 года проекте “Канопус” имел следующие тактико-технические данные : водоизмещение 12950 т, длину 421 ф 6 дм, ширину 76 ф 3 дм, осадку 26 ф (наименьшая), величину водоизмещения при увеличении осадки на 1 дм 53 т. Корабли должны были иметь вооружение из 4 12-дм, 12 6-дм, 10 12-фунтовых, 6 3-фунтовых орудий и 4 торпедных аппаратов, бронирование: пояс 6 дм, переборки 10-8-6 дм (носовая), 12- 10-6 дм (кормовая), боевая рубка 12-3 дм, казематы 5 дм, башни главного калибра 8 дм, барбеты 12-6 дм, палубы 1 дм (главная), 2 дм (средняя) и 2 дм (нижняя).
Общая нагрузка включала веса: корпуса 5310 т, вооружения 1485 т, механизмов 1290 т, вертикального бронирования 1065 т, бронирование палуб 950 т, барбетов и башен 745 т, казематов 330 т, боевой рубки 80 т, общего оборудования 670 т, угля 800 т (нормальный запас), 1600 т (максимальный).
Мощности механизмов в 13500 л.с. по расчетам хватало для достижения скорости 18 узлов.
Первоначально на новых броненосцах должны были установить такое же вооружение и системы управления огнем, что и на “Маджестиках” (“Илластриес” и “Цезарь” установки В III), но из-за продолжающихся экспериментов с артиллерийским вооружением, установки В III получил только “Канопус”, остальные 4 корабля (“Глори”, “Альбион”, “Оушн”, и “Голиаф”) вооружили новыми установками В IV. На последнем корабле серии “Вендженс” стояли В V. На эти изменения пошли после того, как стало ясно, что в артиллерийских установках “маджестиков” линия подачи боезапаса, находящаяся в кормовой части башни, без препятствий через барбет ведет прямо в снарядные и зарядные погреба. Сами артиллеристы считали, что это очень опасно – снаряд, взорвавшийся в башне, мог дать форс огня, который достигнет погребов боезапаса.
На “Илластриесе” и “Цезаре”, с установками В III, эту проблему решили установкой дополнительной платформы на главной палубе, которая делила подачу боезапаса на две части. На “Глори”, “Голиафе”, “Альбионе”, и “Оушене” с установками В IV, был сделан шаг назад, перемычка отсутствовала – это было вызвано более низкой скоростью подачи боезапаса из погребов в башню. На примере “Вендженса”, можно видеть, что опасность прямого пути снаряда и заряда была осознана, в проект установки внесли изменения, повышающие безопасность системы подачи. Некоторое уменьшение скорости подачи на этом броненосце отчасти компенсировалось установкой новых башен производства фирмы “Виккерс”, которые можно было заряжать при любом угле возвышения, что заметно сказалось на усилении скорости стрельбы.
В первом варианте проекта, разработанном в мае 1896 года, вспомогательный калибр составляли 10 6-дм орудий, как на “Ринауне”, но вскоре было предложено изыскать возможность увеличить их число до 12, как на “Маджестиках”. Находившиеся на верхней палубе 6-дм орудия, располагались на высоте 19 футов над ватерлинией, а на главной палубе на высоте 12 ф 2 дм. Как и на “маджестиках”, установка 2/3 орудий вспомогательного калибра на главной палубе была слабым местом проекта из-за их низкого расположения и невозможности стрельбы в свежую погоду.
Первоначально броненосцы хотели вооружить надводными торпедными аппаратами, но во время строительства от них отказались. В отношении надводных аппаратов это стало поворотным решением, и на многие годы они исчезли из вооружения британских линкоров. Вероятно, это произошло из-за невозможности обеспечить им надежную защиту, а также из-за опасности получить серьезные повреждения у ватерлинии, если торпеда взорвется в аппарате.
(Из журнала “Морской сборник” № 2 за 1897 г.)
Из числа назначенных к постройке пяти броненосцев одного класса – "Глори", "Голиаф", "Канопус", "Океан" и "Альбион" – два будут строиться на частных верфях и три остальные- в казенных адмиралтействах, причем, однако же, машины для них также будут изготовлены частными заводами. Строительные работы но корпусу и машинам новых судов распределены следующим образом: г. Лэрд заключил контракт на полную постройку "Глори", г. Пенну заказаны судовые механизмы для "Голиафа", который заложен недавно в Чатимском адмиралтействе, "Канопус", имя которого избрано и для обозначения всего класса, также заложен в первых числах января в Портсмутском адмиралтействе и должен быть снабжен машинами фирмою "Greenok Foundri С°"; гг. Хауторн и Лесли обязались, в свою очередь, построить механизмы для "Оушена", местом постройки корпуса которого назначен Девонпорт; и наконец, с фирмой "Thames Ironworks" заключен контракт на постройку корпуса, а с гг. Моделей к Фильд – машин пятого из броненосцев – "Альбион".
Уступая по водоизмещению на целые 2000 т. наибольшим броненосцам английского флота – судам класса "маджестик", новые броненосцы, кроме меньшей первоначальной стоимости, будут обладать еще и другим преимуществом – возможностью, вследствие меньшей осадки, проходить через Суэцкий канал. Главные размерения их будут следующие: длина между перпендикулярами 390 ф, наибольшая длина 41 8 ф. ширина 74 ф, углубление 26 ф, водоизмещение 1 2450 т.
События на юге Российской империи развивались стремительно, и вступившие в строй в 1874 г. "Новгород" и в 1876 г. "Вице-адмирал Попов" стали своеобразным сдерживающим фактором в начавшейся в 1877 г. очередной войне с Турцией. Уроки этой войны показали, что кораблей на Черном море катастрофически не хватало, турецкий флот практически владел морем, а главная мечта российских императоров – овладение Босфором – оставалась призрачной и несбыточной. Постоянно усиливавшаяся гонка вооружений привела к увеличению числа броненосцев во всех флотах мира.
Имя самого знаменитого и любимого народом русского адмирала Павла Степановича Нахимова не было в почете ни у царских семей и их окружения, ни, как не парадоксально, у морских чиновников с адмиральскими погонами на плечах. Видимо, потому, что. занимая один из высочайших постов на юге России, П.С. Нахимов так никогда чиновником и не был, а всегда оставался моряком и флотоводцем. Лишь спустя тридцать лет после его гибели в его честь был назван корабль, которому и посвящен этот очерк, дополненный подлинными документами.
В истории развития науки и техники бывают периоды, когда какое-либо новшество делает коренной переворот и все, создававшееся до этого в течение десятилетий, устаревает, открывая дорогу новому. В судостроении к таким новшествам следует отнести появление на кораблях сначала паруса, а потом и артиллерии. Переворот, тесно связанный с развитием техники и металлургии, произвела появившаяся на судах в начале девятнадцатого века паровая машина, а спустя полстолетия защита кораблей от вражеской артиллерии броней.
6 марта 1889 года в Адмиралтействе было собрано совещание, посвященное броненосцам второго класса, на котором присутствовал главный кораблестроитель английского флота У. Уайт. На совещании приняли решение о тактическом назначении кораблей, определили их размерения, предполагаемые кораблестроительные элементы и состав вооружения.На совещании, решили что эти корабли строятся в первую очередь для службы на китайской и тихоокеанской станциях в качестве флагманских. При этом они должны быть более сильными, чем иностранные корабли, с которыми они могут столкнуться в бою.
Наступивший 1888 год стал седьмым годом “Двадцатилетней программы”. Прошли ходовые испытания, и готовились к вступлению в строй на Балтике “Император Александр II”, на Черном море “Екатерина II”, “Чесма” и “Синоп”. В Санкт-Петербурге на верфи Галерного островка Франко-Русский завод подготовил к спуску корпус броненосца “Император Николай I”. В Новом Адмиралтействе “казенными средствами” строили корабль малого водоизмещения “Гангут”. В Николаеве начали постройку четвертого черноморского броненосца.
Строившийся для боевых действий, этот корабль волею судьбы так и не сделал ни одного выстрела в бою, хотя учебными стрельбами его служба изобиловала. Но прошло три десятилетия, и он, как и все его ровесники, устарел. И лишь тогда, будучи исключенным из состава флота, он испытал на себе всю мощь воздействия артиллерии с линейного корабля.
Монография посвящена актуальной научной проблеме — взаимоотношениям Советской России и великих держав Запада после Октября 1917 г., когда русский вопрос, неизменно приковывавший к себе пристальное внимание лидеров европейских стран, получил особую остроту. Поднятые автором проблемы геополитики начала XX в. не потеряли своей остроты и в наше время. В монографии прослеживается влияние внутриполитического развития Советской России на формирование внешней политики в начальный период ее существования. На основе широкой и разнообразной источниковой базы, включающей как впервые вводимые в научный оборот архивные, так и опубликованные документы, а также не потерявшие ценности мемуары, в книге раскрыты новые аспекты дипломатической предыстории интервенции стран Антанты, показано, что знали в мире о происходившем в ту эпоху в России и как реагировал на эти события.
Среди великого множества книг о Христе эта занимает особое место. Монография целиком посвящена исследованию обстоятельств рождения и смерти Христа, вплетенных в историческую картину Иудеи на рубеже Новой эры. Сам по себе факт обобщения подобного материала заслуживает уважения, но ценность книги, конечно же, не только в этом. Даты и ссылки на источники — это лишь материал, который нуждается в проникновении творческого сознания автора. Весь поиск, все многогранное исследование читатель проводит вместе с ним и не перестает удивляться.
Основу сборника представляют воспоминания итальянского католического священника Пьетро Леони, выпускника Коллегиум «Руссикум» в Риме. Подлинный рассказ о его служении капелланом итальянской армии в госпиталях на территории СССР во время Второй мировой войны; яркие подробности проводимых им на русском языке богослужений для верующих оккупированной Украины; удивительные и странные реалии его краткого служения настоятелем храма в освобожденной Одессе в 1944 году — все это дает правдивую и трагичную картину жизни верующих в те далекие годы.
«История эллинизма» Дройзена — первая и до сих пор единственная фундаментальная работа, открывшая для читателя тот сравнительно поздний период античной истории (от возвышения Македонии при царях Филиппе и Александре до вмешательства Рима в греческие дела), о котором до того практически мало что знали и в котором видели лишь хаотическое нагромождение войн, динамических распрей и политических переворотов. Дройзен сумел увидеть более общее, всемирно-историческое значение рассматриваемой им эпохи древней истории.
Король-крестоносец Ричард I был истинным рыцарем, прирожденным полководцем и несравненным воином. С львиной храбростью он боролся за свои владения на континенте, сражался с неверными в бесплодных пустынях Святой земли. Ричард никогда не правил Англией так, как его отец, монарх-реформатор Генрих II, или так, как его брат, сумасбродный король Иоанн. На целое десятилетие Англия стала королевством без короля. Ричард провел в стране всего шесть месяцев, однако за годы его правления было сделано немало в совершенствовании законодательной, административной и финансовой системы.
Владимир Александрович Костицын (1883–1963) — человек уникальной биографии. Большевик в 1904–1914 гг., руководитель университетской боевой дружины, едва не расстрелянный на Пресне после Декабрьского восстания 1905 г., он отсидел полтора года в «Крестах». Потом жил в Париже, где продолжил образование в Сорбонне, близко общался с Лениным, приглашавшим его войти в состав ЦК. В 1917 г. был комиссаром Временного правительства на Юго-Западном фронте и лично арестовал Деникина, а в дни Октябрьского переворота участвовал в подавлении большевистского восстания в Виннице.