Бродяга Дик - [17]

– Спокойно? – Строгов навис над щуплым и низкорослым Лопесом, словно горная круча. – Ты понимаешь, что Квотерблад мог упрятать нас за решетку до следующего Посещения?! А институтское руководство закрыло бы глаза, поскольку легче пожертвовать двумя придурками, чем портить отношения с военной полицией!

Лопес, причмокнув, затянулся. Посмотрел с прищуром на Строгова.

– Мигель, не советую мельтешить. Ты тоже ведешь двойную игру, а может, и тройную. У Гуталина есть на тебя кое-что, он так и велел передать: продолжай изображать из себя ботаника и дальше, это, говорит, пока полезно для всех.

– Да, так я тебе и поверил, – буркнул Строгов. – Не пытайся взять меня на пушку, калибр у тебя не тот.

Каждый выход на связь с Крабом был сопряжен с риском. Особенно когда за твоими плечами – навязанный начальником отдела жуликоватый лаборант. Строгов использовал для передач шифровок Крабу институтское оборудование. Те мачты с датчиками, которые работали по его научной программе, выполняли двойную функцию: не только вели наблюдение за Зоной, но и передавали пакетные сообщения. Спутников над Зоной – не пересчитать, идут один за другим по низким орбитам. Толку от них над Зоной никакого, из-за действия самых различных аномалий «картинка» получается сильно искаженной, но узконаправленные сигналы с границы Зоны проходят. Более того, эти передачи трудно засечь со стороны. И когда нужный спутник проходит над Хармонтом, компьютер сам транслирует оставленное Строговым кодированное сообщение.

Вот только, что известно Гуталину? По слухам, этот выживший из ума фанатик обитает в Рексополе, он не идиот, чтоб совать нос в Хармонт, но здесь у него хватает соглядатаев и стрелков.

– Чушь собачья, – веско произнес Строгов. – Если не расскажешь, что там было – сам отведу тебя к Квотербладу. Я не собираюсь работать бок о бок с крысой.

– Погоди, – Лопес вынул из кармана брюк пакетик, потряс им у Строгова перед носом. В пакете был кокаин. – Это чистый кокс. Не тот разбодяженный фуфел, который тебе толкают в «Боржче», настоящий колумбийский продукт. Как для своего. Держи!

Строгов, делая вид, будто его одолевают сомнения, протянул руку. Если Гуталину известно лишь о коксе, значит, легенда по-прежнему работает. Русский ученый должен был стать своим в доску в Хармонте, значит, ему полагалось быть подверженным ряду умеренных пороков, чтоб было все, как у людей. Чтобы от его личины не несло за версту фальшивкой.

– Смотри, не обнюхайся халявы, – ощерился Лопес; все шло так, как в его понимании и должно было происходить. Ученый, конечно, крут – ученая степень, все дела, без пяти минут гений, короче, но его можно испугать и можно купить. Обычный терпило.

Строгов сунул пакет в задний карман джинсов.

– Гуталин передал что-нибудь еще?

Лопес отправил бычок в кусты.

– Эта война тебя не касается. Контракт закончится, и ты уедешь к черту на кулички. Забудь, что видел на трассе. Только это не Гуталин говорит – это я тебе говорю. Ребята на расправу скоры, «колумбийский галстук» – мерзкая штука, Мигель. Это когда тебе разрезают горло и вытаскивают из раны язык, чтоб он болтался, как галстук. Ну его к черту, живи себе дальше, работай, нюхай кокс.

Строгов фыркнул.

– Ладно, проехали. В конце концов, это действительно не мое дело. Вам здесь жить, не мне.

Лаборант удовлетворенно кивнул.

– Но завтра переведешься в другой отдел, – продолжил Строгов. – Вряд ли у нас сложится дальнейшая работа.

– Это уж как шеф отдела решит, – резонно заметил Лопес.

Глава 3 Ответная реакция

Хармонт, центральная часть города

– Зона изменилась, и это не фуфло! – рявкнул Гризли, заставив перекупщика отпрянуть.

Ричарда Гросса было трудно, а вернее – практически невозможно пронять сталкерским негодованием, но на сей раз в глазах Гризли читалось что-то такое, что заставило перекупщика отыскать тревожную кнопку. Пока что – только взглядом.

По столу лениво расползались черными слизнями «шевелящиеся магниты», заставляя трепетать «булавки». «Рачьи глаза» жались друг к другу, образуя бельмастый курган. Пакет с «черными брызгами» Гросс сжимал в обтянутых прошитыми свинцом перчатками руках, а «браслеты» уже сунул в карман на таком же просвинцованном фартуке.

– Ладно-ладно, – пробурчал он примирительно. – Риск есть риск, что я – не понимаю? Я готов заплатить вдвойне, только одна просьба: не поднимай панику. Зона изменилась? Допустим. Но вы ведь профессионалы, уверен, вы справитесь с временными трудностями, – Гросс отложил «черные брызги», достал из заднего кармана джинсов толстую пачку потертых купюр, принялся отсчитывать, поплевывая на пальцы. – Если каждый… тьфу… станет требовать вдвойне за безделушки… тьфу… ну, ты сам понимаешь – останется только прикрыть лавочку. На кой мне… тьфу… работать себе в убыток?

– Намек понят, – сквозь зубы проговорил Гризли, забирая гонорар.

– С тобой приятно иметь дело, старик, – оскалился Гросс.

Гризли ничего не ответил. Быстро взглянул в сторону мордоворота, который играл в «зуму» на стареньком компьютере, сидя в пол-оборота к хозяину и его посетителю. Затем толкнул плечом массивную дверь и вышел навстречу гомону утреннего города.