Бритни: Изнанка мечты - [7]

Знают тебя или нет, на любые вопросы будут вежливо отвечать с густым южным акцентом: «да, сэр» или «нет, мэм». Обращься к тебе будут «мистер» или «мисс», и по имени, данному при крещении. Если в город приехал «Алан Джоунс», с ним поздороваются как с «мистером Аланом». Случись рядом его жена Мэри, она будет «мисс Мэри». Их речь и отношение принадлежат к веку прошлому.

В дни юности Бритни здесь было, как минимум, шесть распивочных, а теперь осталась одна: грубо сколоченная палатка, некогда её называли ВЗВ («Ветераны зарубежных войн»), но со временем она превратилась в «Увальня». Без окон, из гофрированного железа, она напоминает крошечный склад. По местным законам она должна прятать неоновую вывеску с Бадвайзером внутри. «Увалень» – точка, где собирается весь народ. Когда сюда входит незнакомец, к нему оборачиваются все головы, и он натыкается на стену обострённого внимания. Та же картина ждёт его и в «Сельских ребятах» – этот бар в 22 километрах отсюда, на невозделанной земле, привлекает людей из Миссисипи и Луизианы. Надо сказать, их встречи нередко оборачиваются потасовкой. «Сегодня здесь Миссисипи, – предупредил нас один посетитель. – Будет драка».

В этих краях мужчинам, расслабляющимся после шести дней тяжкой работы в поле или на отдалённых заводах, для полноты жизни нужно завершить неделю пивком и хорошей дракой. Они, не скрываясь, говорят, что потасовка – хороший способ выпустить пар. Когда пьяные мужчины (и женщины), подначивая друг друга, выходят на щебень стоянки, они вполне готовы схлеснуться даже со своими. Назавтра бойцы сядут рядом, чокнутся кружками, и со смехом будут вспоминать вчерашнее.

До недавнего времени на входе в «Увалень» записывали каждого посетителя, но и сегодня лучше приходить туда в сопровождении человека, которого здесь знают, иначе тебя выведут на ту самую стоянку и спросят, что ты здесь забыл. К «не своим» относят одиночек, папарацци и афро-американцев. «Увалень» считается белым баром. Чёрный бар, «Сиропница [1] », расположен чуть дальше.

В средней школе Кентвуда среди засилья афро-американцев встречаются считанные единицы белых детей. Белые семьи стремятся отправить своих отпрысков в другой город, в «Оук-Форест Академи» в Эмайте или в «Парк-Лейн Академи» в Маккомбе, Миссисипи, где училась и Бритни. В этих частных школах с относительно доступными ценами поддерживается приличный уровень образования, но расовый вопрос там стоит остро. Сегрегацию запретили на правительственном уровне, но как образ жизни она никуда не делась. И повсюду в средней Америке творится то же самое.

В этом городе откровенные разговоры о цвете и вероисповедании не предназначены для ранимого слуха, потому что здесь не стесняются использовать слово «ниггер». Оно встречается в речи многих людей: наследие прошлого, глубоко укоренившееся в мышлении людей, которым плевать и на мировой опыт, и на всеобщее мнение. Но былой силы у такого отношения нет, как показали выборы 2002 года, где прошёл первый чёрный мэр, Харольд Смит, бывший заместитель директора Кентвудской школы. Теперь заговорили о новом рассвете и развитии интеграции.

Смит – Барак Обама Кентвуда, с геракловой миссией изменить сердца и умы. В январе 2009 года он ездил в Вашингтон на инаугурацию президента, а по возвращении написал статью в «Эмайт Тудэй»: «Мой дух возрождён, и я, вернувшись домой, привёз с собой важные идеи, чувство надежды и перемен во имя всех людей без исключения… потому что нет места лучше дома».

Мать одноклассницы Бритни, которая до сих пор общается с родственниками звезды, тут же объясняет:

– Бритни привыкла к этим разговорам, но она против такого подхода. У неё есть чёрные друзья, менеджеры, танцоры и телохранители. Она не обращает внимания на цвет кожи.

Было бы нечестно утверждать, что на этом вопросе в Кентвуде свет сошёлся клином. На самом деле к белым из Миссисипи относятся с тем же подозрением, что и к чёрным. Но расовые проблемы многое говорят о том, в каком окружении росла Бритни. Слава не могла не повлиять на её мировосприятие, ведь её жизненный опыт куда богаче, чем у подавляющего большинства. Но Кентвуд для неё остаётся родным и безопасным уголком. В документальном фильме «Бритни: под запись», снятом MTV в 2008 году, она рассуждает про свой «нервный срыв», и вслух спрашивает себя, почему не бежит в тихое убежище родины: «Пожалуй, мне стоило вернуться домой… Я сама не понимаю, почему в тот трудный период не встала и не уехала в Луизиану?»

Её тётя, Ченда Макгаверн, бывшая жена Джона Марка Спирса, объясняет:

– Здесь люди любят Бритни просто потому, что она Бритни. Они видят сквозь туман славы и известности и принимают её как есть. В Кентвуде люди готовы защищать её, мы дадим ей любовь и поддержку, которые так ей нужны. Несмотря на свой имидж, Бритни – сельская девочка, наша, кентвудская.

* * *

Кентвуд назван в честь Эймоса Кента, первопоселенца, который построил здесь кирпичный завод и лесопилку, дав толчок лесной промышленности, которая просуществовала до начала двадцатых. Ещё он был мятежным конфедератом. Во время Гражданской войны его посадили в тюрьму за отказ принести присягу США, он командовал отрядом из 12 000 луизианских пехотинцев, служивших в Армии Конфедерации Северной Вирджинии. Кент был одним из «Тигров Ли», заслуживших прозвище «Бойцовые тигры» за то, что их солдаты были свирепыми, бесстрашными пьяницами, чьё поведение терпели за громадные достижения в боях, если верить историку Артуру Берджерону Такое отношение, «работай до предела, иди до конца и ничего не бойся», широко распространено и сегодня, и трёхполосный флаг Конфедерации так же гордо реет над городом, как и звёздно-полосатый Дяди Сэма.