Британская монархия в конце XX — начале XXI века - [5]
Подробно проанализировав акты, можно сделать вывод, что все эти четыре документа являются базой для остальных когда-либо вышедших законов, так как именно они определяют самые главные государственные институты: церковь, монархию, и судебную систему.
Были и другие документы, принятые задолго до начала XX века: Великая хартия вольностей 1215 года, Петиция о правах 1628 года, Великая ремонстрация 1641 года, Бредская декларация 1660 года, Постановление палаты общин об образе правления английского королевства 1660 года, Трёхгодичный акт 1694 года, Семилетний акт 1716 года, Акт о королевских браках 1772 года. В XX веке были приняты акты, также повлиявшие на облик монархии. К ним можно отнести: Акт о парламенте 1911 года, Англо-ирландское соглашение 1921 года, Вестминстерский статут (1931 года), Акт о регентстве 1953 года, Акт о министрах короны 1975 года, Акт о королевском гранте 2011 года (вступил в силу в 2012 году, опубликован в 2013 году; см. Приложение 5).
Одним из наиболее известных специалистов по вопросам конституционной монархии являлся Уолтер Бэджет. В своей книге «Английская Конституция»[27], впервые опубликованной в 1867 году, он провёл анализ роли монархии. Описывая, каким образом монарх символизирует единство нации, Бэджет указывает, что нация разделена на партии, в то время как корона не принадлежит ни одной из них. Автор отмечал важность не только персоны самого монарха, но и каждого отдельного члена королевской семьи. Как подчёркивает Бэджет, «семья на троне» является весьма интересным фактором, который низводит гордость и недоступность монарха до уровня обычной жизни.
С точки зрения политической власти, наибольшее влияние монарх имеет на кабинет министров. По Бэджету, суверен имеет три права в рамках конституционной монархии, а именно: право на консультацию, право поощрять и предостерегать[28]. Современный британский исследователь Моррис Р. М., опираясь на труды Бэджета и ссылаясь на других своих коллег, развил эту мысль, утверждая, что суверен имеет следующие основные права: право на консультацию, быть информированным, советовать, поощрять, предостерегать[29], что больше отвечает состоянию современной британской монархии. Кроме того, как указывает Бэджет, во время своего правления монарх, как никто другой в стране, накапливает большое количество бесценного опыта и знаний, что, несомненно, позволяет ему более объективно оценивать происходящее в стране. Министры меняются, а монарх остаётся. И в случае правлений королевы Виктории и Елизаветы II это утверждение становится особенно справедливым, поскольку именно эти монархини, находящиеся на троне дольше всех остальных, считаются эталоном авторитета и опыта.
В современной Великобритании, хотя конституционно она и является монархической, по закону ядро политики находится в руках политических партий, палаты общин и кабинета министров. Именно этот парадокс и называется «конституционной монархией». И если судить только по документам, получается, что корона является только лишь «декоративной верхушкой», без учёта роли самого монарха и его личного вклада в развитие государства. Но, как было сказано ранее, корона – это не монарх. Корона – это формальный институт, в то время как монарх, на наш взгляд, – это государь, от личности которого порой может зависеть больше, чем от парламентских актов и действий правительства.
Бытует мнение, что современная Британия – республика под управлением монарха, и у этой идеи даже есть целый ряд последователей, родоначальником которой, как ни странно, является сам Уолтер Бэджет[30]. Этой догмы придерживается и современный британский исследователь Моррис Р. М., считая Британию воплощением всех механизмов республики, но которая выглядит как монархия; в качестве другого примера он приводит Францию, которая функционирует как монархия, но выглядит как республика[31].
Таким образом, английская монархия, если судить по законодательным актам, статутам и прочим правовым документам, как бы не существует вообще. Конституционно, монарх – всего лишь глава всех церемониальных процессов парламентской демократии; он обладает некоторыми привилегиями и атрибутами, однако не располагает и не контролирует ту огромную власть, которая, формально, творится от его имени[32]. Этот феномен нарекают мифическим понятием «корона», что также является синонимом понятий «воля народа» или «нация». Но, опять же, это утверждение справедливо только в рамках правовой системы и конституции. На деле монарх обладает гораздо большей властью, чем принято считать, так как он имеет возможность непосредственно влиять на эмоции людей. А государство, как известно, – это именно люди.
Процесс трансформации понятий «король» и «корона» происходил на протяжении многих веков развития английской конституции. Было время, когда английский король обладал неограниченной властью – период абсолютной монархии (правление династии Тюдоров – XVI век). Но гражданская война унесла с собой бо́льшую часть королевских прерогатив, а «Славная революция» 1688–1689 годов ограничила поле королевской деятельности и влияния ещё больше. Ранее королевская особа являлась фокусной точкой и активным фактором в конституции: она правила и властвовала; правительство напрямую зависело от характера и настроения монарха. Но после принятия Билля о правах 1689 года, всё резко изменилось: центр активной политической деятельности перешёл от короны к парламенту, то есть король по-прежнему царствовал, но уже более не правил.
