Британская интервенция в Закавказье. Группа «Данстерфорс» в борьбе за бакинскую нефть в 1918 году - [91]

В соответствии с этим, я приказал своей штаб-квартире и одной роте Королевского Уорикширского полка в Диге выдвинуться в центральную часть нефтяных вышек Бинагади и оставаться там в резерве. В то же время я попросил полковника Казарова, командующего правой секцией, перегнать бронепоезд в Баладжары и там устроить диверсию против Грязевого вулкана. В 6 часов утра, при поддержке пулеметов и около двенадцати полевых и горных орудий, началось наступление противника. Пулеметы подтянули под покровом темноты и установили в 500 ярдах от нашей позиции так, чтобы вести продольный огонь по нашим окопам. Эти пулеметы разместили на открытом месте за большими щитами, даже не предпринимая каких-либо попыток замаскировать их. Гору накрыло интенсивным пулеметным огнем, оборона значительно ослабла из-за потерь, и необходимость отступления, если гора не сможет получить поддержки, становилась вероятной. К русскому командующему обратились за помощью, которая в конце концов была оказана, но подкрепления достигли восточных склонов позиции только после того, как эвакуация уже произошла. Примерно в 7.50 утра гора Бинагади стала непригодной для обороны. Командир роты, лейтенант Петти, погиб, и, чтобы избежать полного разгрома, в 8.30 утра нашим войскам пришлось отступить, и они в полном порядке отходили правее укрепленной позиции Уорикширского полка. Рота Королевского Уорикширского полка из Диги прибыла слишком поздно, чтобы спасти положение. В 11.06 утра началось наступление на укрепления Уорикширского полка. Потеря горы Бинагади, вместе с неспособностью находившихся в резерве в деревне Бинагади армянских батальонов поддержать правый фланг, обнажила его, а отступление армянского батальона левее позиций Уорикширского полка оставило оба фланга позиции без защиты – слабость, которой противник воспользовался в полной мере, вскоре начав продвижение по пересеченной местности в обход позиции и в 40 ярдах от нее, вынуждая оборонявшихся отступить, дабы избежать полного окружения и плена.

Тогда Королевский Уорикширский полк в полном порядке отступил к линии буровых вышек Бинагади, а затем свернул на северо-восток через западную оконечность буровых вышек. Наша линия фронта начиналась тогда примерно от Баладжар и дальше тянулась на север, к восточному краю буровых вышек Бинагади, а затем к Диге, с периодическими большими брешами в обороне.

Тогда я приказал роте резерва Королевского Уорикширского полка занять линию обороны буровых вышек Бинагади, но им удалось овладеть только южным краем позиции, и я, считая ее непригодной для обороны, отвел их на более южную позицию, примерно в 200 ярдах от буровых вышек. Не имея в своем распоряжении дополнительных резервов, я решил, что удержать линию занимавшими ее войсками невозможно, и поэтому попросил разрешения отойти к линии обороны у деревни Баладжары, расположенной вдоль железнодорожной насыпи по направлению к западному краю соленого озера Дарнагюль. Разрешение было получено, отступление состоялось после наступления сумерек, новая позиция занята. Две роты Королевского Уорикширского полка в Диге под командованием майора Дейрелла оставались в Диге, на которую в тот же вечер было совершено нападение, о чем я представляю отдельный отчет.

Общие потери: один британский офицер погиб, другой скончался от ран, тридцать четыре британских офицера других званий убиты, ранены или пропали без вести. Все полученные сообщения о потерях противника свидетельствуют о том, что они были весьма значительными. Противник вел атаку энергично и решительно. Не имея под рукой никаких резервов для помощи гарнизону на горе Бинагади, наше полное уничтожение оставалось лишь вопросом времени, и дальнейшее сопротивление не дало бы никаких иных результатов».

Во время вышеописанных боевых действий я случайно повстречал майора Энглдью, командовавшего одним из городских батальонов. Наступил момент, когда каждый солдат, не дожидаясь приказа, должен был двинуться на фронт, но солдаты этого батальона стремительно продвигались в сторону города, повернувшись спиной к врагу. Майор Энглдью, которому помогали два британских унтер-офицера, пытался удержать их, но без особого успеха. Наконец ему удалось заставить их выстроиться на железнодорожной насыпи, но к этому времени две трети людей уже были далеко на пути в город. Этот офицер продолжал свою работу с местными войсками до самого конца и был очень тяжело ранен в последней операции 14 сентября.

Результатов боевых действий в течение дня вполне хватило, чтобы прийти в отчаяние. Я вернулся в город, поговорил с главнокомандующим и с диктаторами, а затем изложил свои замечания в следующем письме:

«Временному правительству Баку

(Копия отправлена начальнику штаба.)

Господа, я считаю своим долгом изложить вам свое мнение о нынешнем военном положении в Баку.

Начнем с самого начала. Вам известно, что в течение шести месяцев я искал возможность помочь Баку.

В конце июля большевистское правительство Баку было свергнуто, и меня пригласили прийти на помощь городу. В то время в моем распоряжении имелось очень мало войск, из которых не так много можно было выделить для помощи из-за необходимости улаживания множества ситуаций в Персии, включая движение Кучек-хана. Я договорился об условиях мира с последним и отправил к вам те немногие войска, которые мог. Затем я телеграфировал в Багдад и по мере прибытия войск тут же переправлял их в город.