Британская интервенция в Закавказье. Группа «Данстерфорс» в борьбе за бакинскую нефть в 1918 году - [15]

Двенадцать человек, составлявших комитет, сидели за занимавшим почти всю комнату длинным столом, и перед каждым, как положено, лежали бумага, перья и чернила, дабы показать, что он смог бы писать, если его попросят. При нашем появлении общего вставания не произошло, однако каждый встал или привстал при обмене рукопожатиями, и в целом мы получили прием, показывавший общее желание соблюдать вежливость, оставаясь при этом строго формальным. Члены комитета оказались поголовно молодыми людьми, в основном солдатами и матросами в форме, а те, кто носил мундиры застегивающимися до самой шеи, оставляли воротнички нараспашку, как еще один знак недавно завоеванной свободы. На протяжении всего периода моего общения с революционерами я замечал этот отличительный признак расстегнутого воротничка: чтобы выглядеть как революционер, отрасти длинные волосы, воздержись от их расчесывания и оставь воротничок расстегнутым или, если ты в штатском и носишь отложной воротник, распахни его так же низко, как декольте дамского вечернего платья, и соответствующий облик готов.

Глумление над старшим поколением – также признак революционности. Отсутствие опытных людей из числа революционных должностных лиц ведет ко множеству ложных шагов, которых более мудрые головы могли бы избежать; но молодежь всегда будет пускаться в разгул, и во все времена, во всех цивилизациях всегда есть постоянное подводное революционное течение молодых всезнаек, направленное против старшего поколения, которое они считают устаревшим и не способным понять их блестящие планы преобразования будущего. Но быть молодым замечательно, и бурление молодости, пожалуй, имеет не слишком большое значение в общем замысле жизни.

Я не мог высказать все это комитету Энзели, хотя и хотел бы это сделать. Время поджимало, и мне не терпелось покончить с делом.

В городе знали, что Персидский комитет Кучек-хана призывал Русский комитет арестовать нас, в то время как большевики стремились взвалить бремя ответственности на персов. Ни у одной из сторон не имелось причин колебаться, но британский флаг пользуется большим авторитетом, и ни одна из сторон до сих пор не испытывала нашу силу. Кроме того, у нас был бронеавтомобиль, один вид которого создавал уверенность, будто он смог бы отразить любую атаку при попытке захватить его. Тем не менее не исключалась возможность нашего собственного ареста, так как мы с капитаном Сондерсом полностью находились во власти большевиков, и, чтобы заставить нас осознать серьезность нашего положения, за нашими креслами была выставлена вооруженная охрана. Однако вскоре они утомились стоять и, когда пришли к выводу, что их присутствие не производит на нас особого впечатления, устроились поудобнее на скамьях вокруг комнаты.

Нам предоставили места за столом, и дискуссия началась с короткой речи Челяпина, в которой он сообщил комитету, что английский генерал был приглашен на это заседание, дабы объяснить причину своего внезапного появления среди них и ответить в целом на вопросы о будущих намерениях своего отряда.

В ответ я кратко заявил, что удивлен их отношением, что мы пришли исключительно для того, чтобы помочь им, и огорчен недружелюбным приемом, оказанным нам.

Мне приходилось проявлять крайнюю осторожность в своих ответах на последовавший за этим шквал вопросов, когда каждый из членов комитета был полон решимости оправдать свое присутствие, приняв участие в перекрестном допросе. Естественно, я желал строго придерживаться истины, что не всегда легко, когда обладаешь государственной тайной, а особенно сложно в данном случае, когда цели миссии держались в строжайшем секрете и было бы опрометчиво открыто выставлять все детали наших планов перед враждебным собранием, подвергавшим нас перекрестному допросу.

Мои затруднения тут же любезно устранил президент собрания, который заявил, что ему все известно о наших планах отправки в Тифлис для помощи грузинам и армянам в продолжении борьбы. Он слишком поторопился показать мне, насколько безнадежно наше дело, однако он мог бы использовать свои знания как гораздо более эффективное оружие, если бы дождался от меня ложных ответов и лишь затем взорвал свою бомбу.

По-видимому, большевики располагали полной информацией из Тифлиса о целях миссии и дате нашего вероятного прибытия в Энзели, и у них (по наущению немцев) имелся категорический приказ остановить нас любой ценой.

Итог встречи можно подвести следующим образом: комитет заявил, что Россия больше не является нашим союзником. Россия заключила мир с немцами, турками и австрийцами и из всех наций не доверяла только Великобритании, как символу империализма, и еще тифлисцам, которым мы предполагали оказать помощь, поскольку они являются противниками большевиков.

В Энзели в руках большевиков находились телеграф и телефон, радиостанция и запасы бензина. Все судоходство осуществлялось под их контролем, и канонерская лодка была готова открыть огонь по любому судну, пытающемуся покинуть порт без их разрешения. Они препятствовали любым нашим попыткам добраться до Баку. Баку находился под властью большевистского правительства, и его уже известили по радио о нашем прибытии, и оттуда ответили, что отряд необходимо остановить любой ценой. Для России война закончилась, и они возражали против миссии, которая, по общему признанию, намеревалась продлить войну.