Британская интервенция в Закавказье. Группа «Данстерфорс» в борьбе за бакинскую нефть в 1918 году - [103]
Тем временем город тоже начал проявлять беспокойство, и, если бы пристань тщательно не охранялась, могла бы случиться беда. Конный солдат из бакинских войск галопом подскакал к входу на пристань, где столкнулся с невозмутимым часовым, которому крикнул: «Что здесь происходит? Почему англичане бросают нас? Немедленно прекратите это!» – и поскакал прочь, чтобы поднять тревогу в городе. Суть его реплик не дошла до часового, которому я не счел нужным их переводить.
В этот момент ожидаемо появилась делегация от правительства. Два диктатора, Лемлин и Садовский, прибыли на пристань и потребовали встречи с британским генералом по срочному делу. Я пустил их на борт «Крюгера», усадил в кают-компании и осведомился, по какому делу они прибыли. Представитель Садовского ответил: «Я доставил вам письменные инструкции от бакинского правительства о том, что любая попытка вывода войск с вашей стороны будет расценена как предательство и трактоваться как таковая. Если вы убрали какие-либо из своих частей с линии огня, вы должны немедленно отправить их обратно на исходные позиции. Турки еще не вошли в город, и мы намерены продолжать борьбу».
В ответ на это требование я кратко изложил свою точку зрения в следующих словах: «Прошу передать бакинскому правительству, что мой нынешний уход ни в коем случае не является предательством, поскольку вы получили полное и исчерпывающее предупреждение о моих намерениях. Мои войска в течение всего дня, на протяжении шестнадцати часов, вели оборонительные бои без помощи или какой-либо реальной поддержки со стороны ваших войск, которые практически не участвовали в боях. При таких обстоятельствах я отказываюсь и дальше жертвовать их жизнями ради тщетного дела. Что касается их возвращения на исходные позиции на линии огня, то после шестнадцати часов боев они физически не способны выполнить этот приказ, и я такого приказа не отдам. Я немедленно отплываю».
На что Садовский принял свирепый и грозный вид и заявил: «Тогда флот откроет по вас огонь и потопит ваши корабли», на что я ответил: «Надеюсь, что нет» – и выпроводил их с корабля.
Штабной офицер прошептал мне на ухо: «Почему бы не арестовать их и не забрать с собой?» – полезное предложение, но я чувствовал, что мы можем добиться желаемого без каких-либо осложнений, и поэтому решил отказаться от этого.
Нам следовало отплыть к 11 часам вечера; канонерские лодки находились на некотором расстоянии от нас. Диктаторам потребовалось бы какое-то время, чтобы составить и передать флоту приказы, а революционные флоты не проявляют особой расторопности в их исполнении. Флот также не сильно беспокоился о каком-либо правительстве и был скорее настроен к нам дружески; в последний момент они могли засомневаться и, вероятно, не решились бы открыть огонь по единственным войскам, которые сделали хоть что-то ради спасения Баку от турок. Кроме того, мы уходили с потушенными огнями, а на канонерских лодках не осталось прожекторов, поскольку мы позаимствовали их для нужд фронта; при таких обстоятельствах мы вполне могли пойти на риск. Единственной реальной опасностью оставался сторожевой корабль, стоявший у выхода из гавани и проверявший все прибывающие и уходящие суда. Нужно было пройти в 500 ярдах от него, но мы шли крайне медленно, и ночь, к счастью, выдалась темной. Если бы сторожевик открыл огонь – а у него на борту не имелось ничего крупнее полевой пушки, – то вероятность того, что нас потопят, была ничтожной, так что риск не выглядел таким уж чрезмерным.
Когда часы пробили одиннадцать и коммодор Норрис отдал команду отчаливать, наступил тревожный момент. С мачт спустили три фонаря, подавая сигнал полковнику Роулинсону, что мы отчаливаем, и корабль бесшумно отошел от причала. Мы тихо скользили по спокойным водам гавани, капитан ловко управлял кораблем так, чтобы между нами и сторожевиком оставалось какое-нибудь стоящее на якоре судно или баржа.
Именно в такие напряженные моменты всегда случается что-то смешное, способное приблизить трагическую развязку. Тишину ночи вдруг разорвал взволнованный русский голос. Матрос бросился на палубу, восклицая в отчаянии: «Моя жена! Моя жена! Я оставил там свою жену! О, спасите мою жену!» Призыв, обращенный к сентиментальному экипажу, оказался куда более убедительным, чем любой приказ капитана корабля. Двигатели остановились, с лязгом и грохотом опустился якорь, судно медленно развернулось, снова подняло якорь, и мы легли на обратный курс, к пристани, где после некоторого ловкого маневрирования «Крюгер» стал бортом к причалу, а дама была спасена. Когда имеешь дело с революционными командами, приходится мириться со всеми подобными инцидентами. На судне заправляет экипаж, и любое вмешательство в его прерогативы приводит его во враждебное настроение и только вредит делу.
По-видимому, грохот якорных цепей не вызвал особой тревоги, и единственное, о чем я сожалел, – это о задержке и о том, что я несколько усложняю задачу полковнику Роулинсону, чей приказ следовать за «Крюгером» будет непросто выполнить.
При второй попытке отчалить раздался еще один полный мольбы женский голос, и мы опять задержались, чтобы принять на борт эту вторую несчастную душу, и, когда мы наконец отчалили, было уже далеко за полночь.
Славяне – крупнейшая этническая общность Европы, но что мы на самом деле о них знаем? Историки до сих пор спорят и о том, от кого они произошли, и о том, где находилась их родина, и откуда пошло самоназвание «славяне».
Пролетариат России, под руководством большевистской партии, во главе с ее гениальным вождем великим Лениным в октябре 1917 года совершил героический подвиг, освободив от эксплуатации и гнета капитала весь многонациональный народ нашей Родины. Взоры трудящихся устремляются к героической эпопее Октябрьской революции, к славным делам ее участников.Наряду с документами, ценным историческим материалом являются воспоминания старых большевиков. Они раскрывают конкретные, очень важные детали прошлого, наполняют нашу историческую литературу горячим дыханием эпохи, духом живой жизни, способствуют более обстоятельному и глубокому изучению героической борьбы Коммунистической партии за интересы народа.В настоящий сборник вошли воспоминания активных участников Октябрьского вооруженного восстания в Петрограде.
В трилогии вскрыты причины кризиса коммунизма в СССР, несостоятельности командной «плановой экономики», дан новый взгляд на возможные пути развития России. Особого внимания заслуживают идея о создании партии нового типа и новая идеология регулятивизма, являющиеся, по мнению автора, великим историческим шансом для России. Книга, написанная истинным патриотом, проливает свет на многие проблемы современности и представляет интерес для всех, кто обеспокоен судьбой Отечества.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Современная Россия, являясь правопреемницей Советского Союза, сталкивается со многими проблемами, основанием для возникновения которых послужила крупнейшая геополитическая катастрофа XX века – распад СССР. Постепенно нарастают конфликты и противоречия в бывших советских республиках. Однако вместе с тем на постсоветском пространстве появляются и реализуются тенденции к экономической и военно-политической интеграции. Сложившаяся ситуация способствует тому, чтобы более серьезно обратиться к истории тех территорий, которые ранее входили в состав СССР, а до этого в состав Российской империи.
Фредерик Лейн – авторитетный американский исследователь – посвятил свой труд истории Венеции с самого ее основания в VI веке. Это рассказ о взлете и падении одной из первых европейских империй – уникальной в своем роде благодаря особому местоположению. Мореплавание, морские войны, государственное устройство, торговля, финансы, экономика, религия, искусство и ремесла – вот неполный перечень тем, которые рассматривает автор, представляя читателю образ блистательной Венецианской республики. Его также интересует повседневная жизнь венецианцев, политика, демография и многое другое, включая мифы, легенды и народные предания, которые чрезвычайно оживляют сухой перечень фактов и дат.