Британия в новое время (XVI-XVII вв.) - [13]

Успехи, достигнутые Булей в области внешней политики, были богато вознаграждены. Еще в ходе переговоров с Францией он получил Линкольнское епископство, потом, после урегулирования условий мирного договора, стал архиепископом Йоркским. Еще через год, по завершении долгих переговоров, в сентябре 1515 г., Вулси получил шапку кардинала. Однако этот поток духовных почестей не дал Вулси достаточной светской власти, и в декабре 1515 г. Генрих произвел его в лорды-канцлеры вместо Уорхема, которого он вынудил сдать Большую государственную печать.

На протяжении четырнадцати лет Вулси от имени короля эффективно управлял государством. Своим положением он был обязан не только замечательным деловым способностям, но и значительному личному обаянию. Как писал один современник, он обладал «ангельским умом» и умел обольстить любого, кого ему хотелось убедить. Вулси, «общительный и веселый сибарит», блистал среди окружавших короля придворных. Все это располагало к нему его молодого господина. Однако другие королевские советники видели иные стороны характера кардинала. Их возмущало то, с каким презрительным превосходством он побивал их в спорах; они ненавидели его за высокомерие и завидовали его растущему влиянию и богатству. Находясь в зените могущества, Вулси получал доход, равный в начале XX в. примерно 500 тысячам фунтов в год. Он держал при себе до тысячи слуг, и его дворцы превосходили блеском и роскошью королевские. Его родственники получили доходные места, его незаконный сын, будучи еще ребенком, получал доходы от одиннадцати церковных должностей. Постепенно претензии к кардиналу накапливались, превращаясь в серьезное обвинение. Но пока ему еще ничто не угрожало. Вулси процветал, сосредоточив в своих руках власть, равной которой, возможно, не было в истории Англии.

Чем больших успехов добивался Генрих VIII в международных делах, тем более он становился популярен в народе. Конечно, находилось немало таких, кто выражал недовольство военными налогами, введенными в последние два года, но Вулси не только умел обеспечить королю подобающие его сану великолепие и роскошь (не забывая, правда, и о себе), но и ухитрялся изыскивать новые источники доходов. Налоговое бремя подданных Генриха оставалось примерно таким же, как при его отце, и, значит, было более легким, чем в любой другой европейской стране. А Север Англии, тративший деньги на пограничные войны и размещение войск, вообще освобождался от налогов. Успехи во внешней политике позволили Вулси развить принципы централизованного управления, которых придерживался Генрих VII. За те двенадцать лет, которые он находился на посту лорда-канцлера, парламент созывался только один раз. Две сессии продолжались в общей сложности не более чем три месяца. Увеличилась активность суда Звездной палаты. Он использовал в своей деятельности новые и простые методы, заимствованные из системы римского права. Упрощенное судопроизводство позволяло игнорировать строгие правила сбора доказательств, применявшиеся в судах общего права: тех, кто мог дать показания, просто вызывали по одному для допроса, часто даже не приводя формально к присяге. Правосудие вершилось быстро, штрафы были высокими, и не нашлось бы в Англии столь могущественного человека, который мог позволить себе пренебречь Звездной палатой. Когда однажды простой солдат из гарнизона в Кале прислал свою жену с жалобой на несправедливое обращение с ним наместника, ее беспристрастно выслушали. Новое поколение, выросшее после войны Роз, привыкло к королевскому закону и твердо выступало не только за его сохранение, но и за расширение прав короны.

Таким образом, получалось, что система личного правления, будучи в своей основе деспотичной и противной принципам, зафиксированным в Великой Хартии вольностей, на деле основывалась на реальной воле народа. Генрих VIII, как и отец, мог использовать для своих целей сформированные ранее институты и учреждения — бесплатные мировые суды, суды местных помещиков или лендлордов. От короля требовалось только обеспечить законодательную базу для их деятельности. Мировой судья получил весьма сложные правила и инструкции, которыми он мог пользоваться, а позднее, примерно через столетие, появились специальные руководства, претерпевшие многочисленные переиздания и охватывавшие почти все казусы, которые могли возникнуть в сельской жизни. Именно Тюдоры являлись архитекторами английской системы местного управления, которая почти без изменений просуществовала до викторианских времен. Местные судьи были независимыми и беспристрастными, потому что могли полагаться на помощь и защиту короля. Они занимались делами графств, заседая в деревнях часто по двое или по трое. Более крупные дела, касавшиеся дорог, мостов или похищения скота, рассматривались на квартальных сессиях [8], проводившихся в ближайшем городке. Сельские джентльмены вершили суровое правосудие, и часто ни дружба, ни семейные связи не могли взять верх над интересами нации и короны. Следуя в главном указаниям короны, мировые судьи могли также в отдельных случаях проигнорировать официальный совет и выразить общее сопротивление королевской воле. Члены палаты общин также иногда проявляли недовольство действиями короля. Даже в то время, когда власть Тюдоров достигла наибольшей степени прочности, члены парламента не боялись высказывать свое мнение. Вулси видел в этом опасность и предпочитал вырабатывать свою политику без советов парламента. Генрих VIII и Томас Кромвель научились обращаться с палатой общин осторожно и благоразумно, хотя и им приходилось встречать сопротивление. Но несмотря на трения между ними по отдельным вопросам, несмотря на восстания в сельской местности, в целом корона и парламент успешно сотрудничали, зная цену друг другу.