Британик - [16]

Его считать врагом нет у меня причин.

Нарцисс

Вновь матери своей подвластен властелин.

Мне похвальба ее теперь понятна стала.

Нерон

Какая похвальба? Где? Что она сказала?

Нарцисс

Не я один слыхал надменные слова.

Нерон

Какие?

Нарцисс

Будто с ней поговоришь едва

И стихнут грозные громовые раскаты,

И сразу замолчишь, смущенный, виноватый,

Отступишь с радостью на прежний свой рубеж,

Смиренно вымолив прощенье за мятеж.

Нерон

Где ж выход, объясни? Как сбить бы мне хотелось

С нее заносчивость и поубавить смелость!

Я знаю, если ей хоть раз еще смолчу

Немой покорностью за это заплачу.

Но в общем мнении, Нарцисс, боюсь упасть я:

Подумай, мне ль идти дорогой самовластья,

Из памяти людской признательность стереть

И отравителем именоваться впредь,

Средь подданных моих прослыть братоубийцей?

Нарцисс

А кротостью своей ты думаешь добиться,

Чтоб грязью римский плебс тебя не поливал?

Но что тебе, скажи, до брани и похвал?

Не будь на поводу у черни бесноватой.

Ты - цезарь, ты - Нерон и сам себе вожатый!

Прости, мой господин, не знаешь ты народ:

Он любит лишь кулак, лишь силу признает.

Безмерной добротой себя ты ослабляешь,

Дух своеволия в толпу рабов вселяешь.

Они, привыкшие весь век ходить в пенях,

Боготворят того, кто им внушает страх.

А как угодливы, как полны суеверий!

Низкопоклонством их был утомлен Тиберий. {69}

Мне с волей заодно и власть твой отчим дал

Заемную, но власть! - и, правя, я гадал,

Какой постыдный гнет, какие оскорбленья

Не вынесут они и выйдут из терпенья.

Покорно все снесли. По горло будь в крови,

С сестрою разведись и брата отрави,

Прославит Рим тебя и гимн хвалебный грянет,

А их он обвинять и ненавидеть станет,

И день, когда пришли они на этот свет,

Считаться будет днем несчастливых примет.

Нерон

Ты прав, но как теперь мне вырваться из плена?

Бурр умолял меня коленопреклоненно,

И обещанием я сам себя связал

И не хочу, чтоб он передо мной дерзал

Кичиться честностью. Притом его моленья,

Не скрою, тронули меня до умиленья.

Нарцисс

Бурр говорит красно, но знаю наперед,

Что выгоду свою ревниво соблюдет.

Вся клика такова и как огня боится,

Что, сделав этот шаг, ты можешь распрямиться

И, с нами уравняв, у них отнимешь власть

И этих гордецов во прах принудишь пасть.

Не знаешь разве ты, что в сокрушенье мнимом

Кричат: "Не по плечу Нерону править Римом!

Не смеет ни решать, ни сделать ничего.

Бурр - сердце цезаря, Сенека - ум его.

Чем император наш, сограждане, кичится?

Что управляет он умело колесницей! {70}

Стяжавши жалкий приз, в восторг приходит он

И развлекает чернь, как низкий гистрион,

И на театре ей поет свои творенья,

И ждет потом похвал и кликов одобренья.

Он получает их - охрана зорко бдит,

Не сдобровать тому, кто, дерзкий, засвистит".

Пора бы рты заткнуть, мой цезарь, этим людям.

Нерон

Пойдем, Нарцисс. Как быть, мы по пути обсудим.

ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Британик, Юния.

Британик

Да, Юния, все так: Нерон меня зовет

Мириться хочет он. Нежданный поворот!

Велел собрать на пир всех молодых придворных,

Чтоб этим торжеством, рекою вин отборных

Скрепить наш дружеский, нет, братский наш союз.

Он сбрасывает с плеч, как бесполезный груз,

Свою любовь к тебе и, не противясь боле,

Мой жребий, Юния, твоей вручает воле.

Пусть он меня лишил наследия отцов,

Пусть мой присвоил трон - я все отдать готов,

Уже не гневаясь, почти не сожалея

И в тайниках души обиды не лелея,

За счастье высшее твою любовь стяжать.

Дышать и жить тобой, тебе принадлежать.

Подумай, видеться свободно, не скрываясь!

Подумай, каждый день глядеть, не отрываясь,

На ту, что и соблазн, и страх превозмогла

И цезарю меня отважно предпочла!

Как мне... Но что с тобой? Зачем со мною вместе

Не радуешься ты? Скажи, каких предвестий

Душа твоя полна? Туманит взор слеза,

Ввысь подняты с мольбой печальные глаза...

О чем ты?

Юния

Я боюсь, я чую - близки сроки

Беды...

Британик

Но я любим?

Юния

К чему вопрос жестокий?

Британик

Нерон, раскаявшись, мешать не станет нам.

Юния

И доверяешь ты вполне его словам?

Британик

Так что же, он мне враг? И лицемер лукавый?

Юния

Мне о любви твердил, тебе грозил расправой,

Теперь меня бежит, к тебе, напротив, льнет...

Та прихоть вмиг прошла и эта вмиг пройдет.

Британик

Ты заблуждаешься, не в прихоти причина.

За самое себя боится Агриппина:

Предвидя свой конец в погибели моей,

Заставила врагов, как ревностных друзей,

Спасать меня с тобой во время этой бури.

Не сомневаюсь в ней, не сомневаюсь в Бурре.

Я верю и ему, Нерону: он, как я,

Не предложил бы мир, вражду в душе тая.

Юния

Ты судишь по себе, Британик, забывая:

Твой путь всегда прямой, его стезя - кривая.

За день, за этот день я поняла, мой друг,

Как лицемерен он, и двор, и все вокруг.

Тут на уме одно, на языке другое,

Тут у злодейских дел обличие благое,

Тут дорогих друзей с восторгом предают,

Тут нас с тобою ждет ловушка - не приют.

Британик

Ну хорошо, пусть так, пусть он хитрей лисицы.

Его боишься ты? Но он и сам боится!

Нет, никогда Нерон на гнусность не пойдет,

Не раздражит сенат, не возмутит народ.

Прочь мысли черные! Нерон признал смиренно

Неправоту свою. Он даже откровенно