Бриллианты твоих глаз - [36]

— Я немного устала, — пробормотала она чуть позднее, чувствуя, что прикосновение Джеймса не находит отклика в ее душе. Она сознавала, что для этого требуется объяснение, чтобы не настроить его против себя. Ведь Джеймс Аркрофт — ее единственный защитник в этом доме.

— Я знаю отличное средство от усталости, — заметил он, — вам точно понравится...

Джеймс наклонился к ее шее и осторожно провел по ней кончиком языка. Мэгги затрепетала.

— Я же говорил, что вы не сможете остаться равнодушной...

Руки Джеймса опустились ниже по спине Мэгги, он зацепил пальцами шелковую ткань ее юбки и потянул вверх. Вскоре его рука уже смело ласкала нежную кожу ее бедер.

— Ты само совершенство, Изабель, — шептал он, — само совершенство.

Неожиданным рывком он развернул Мэгги и прижался к ее спине. Его руки настолько крепко обхватили грудь девушки, что Мэгги испытала дискомфорт. Как будто пытается на части меня разорвать, мелькнуло у нее в голове.

— Осторожнее, Джеймс, — прошептала она, но тот словно не слышал ничего, впиваясь поцелуями в ее затылок, плечи, шею.

Мэгги стала задыхаться. Она ощущала себя беспомощной куклой в руках Джеймса. Ей не хотелось больше ни его силы, ни его покровительства, ни его любви. Даже прямое доказательство его желания, которое она чувствовала на своем боку, не возбуждало ее. Мэгги просто умирала от усталости, и ее последние силы уходили на то, чтобы освободиться от настойчивых объятий Джеймса. Но эта небольшая борьба, похоже, только распаляла его.

— Джеймс, отпусти меня, — просительно произнесла она.

— Действительно, Джеймс, неужели ты не видишь, что дама тебя не хочет?

Произнесены эти слова были настолько насмешливо, что Джеймс пришел в себя. Про Мэгги и говорить нечего. Как только руки Джеймса разжались, она лихорадочно принялась приглаживать растрепанные волосы и поправлять юбку. Ей было ужасно стыдно. Потому что в дверном проеме прямо напротив них стоял Берти Аркрофт со сложенными на груди руками. Они не слышали, как он подошел, потому что были слишком заняты. — Джеймс ласками, а Мэгги борьбой. Но он, скорее всего, уже несколько минут наблюдал за этой страстной сценой. Благо гостиная была прекрасно освещена.

— Что ты тут делаешь? — наконец выдавил из себя Джеймс. Он говорил хрипло, что было легко объяснимо, принимая во внимание неожиданность появления Берти.

— Я решил немного прогуляться по замку перед сном и увидел свет в гостиной. Мне захотелось взглянуть, кто же из гостей не лежит в уютной постельке. — Тон Берти был полон едкого сарказма. — Если бы я знал, что помешаю, я бы ни за что не вошел. Однако, кажется, моя помощь кстати. Не так ли, Изабель?

Мэгги выпрямилась и перестала прихорашиваться. Ужас, вызванный рассказом Джеймса, растворился в жгучем стыде. Что Берти подумает о ней? И часа не прошло, как он целовал ее губы, а она уже обнимается с его младшим братом... Мэгги предпочла бы в данный момент, чтобы Берти ворвался в гостиную с ножом в руке и исполнил свое намерение, чем вот так спокойно стоял напротив, презрительно оглядывая ее с ног до головы.

— Ты ошибаешься, — ответил Джеймс вместо Мэгги. Он оправился от первого смущения и уже был готов дать отпор. — В твоих услугах не нуждаются. Мы с Изабель нашли общий язык...

— Я так не думаю. — Берти был безупречно вежлив, но от его корректности мурашки по телу побежали. — Как я мог заметить в эти несколько секунд, Изабель отчаянно боролась с тобой, а ты, не обращая на это внимания, навязывал ей свои ласки.

Мэгги была вынуждена признать, что изложение Берти в целом справедливо. Однако Джеймс так не думал.

— Какая чушь, — хмыкнул он. — Изабель и я...

— Меня не интересуют ваши отношения, — холодно перебил его Берти, и Мэгги невольно поежилась. Вот такого Бертрама Аркрофта очень легко представить себе сумасшедшим...

— Главное, — продолжал Берти, — это то, что Изабель не настроена принимать твои грубые ласки. По крайней мере, сегодня.

Последние слова были сказаны в таком уничижительном тоне, что Мэгги залилась краской до корней волос. Но что она могла возразить? Будь он хоть трижды сумасшедшим, он вправе относиться к ней с презрением.

— Да как ты смеешь! — Джеймс наконец отошел от Мэгги и шагнул к брату. Его кулаки угрожающе сжались, но Берти не шевельнулся.

— Перестань ломать комедию. Еще не хватало драки в Аркрофт-Хаузе.

— Я не собираюсь с тобой драться, — прошипел Джеймс. — Я...

Мэгги уже не слушала, о чем они спорили. Больше всего на свете ей хотелось убежать из гостиной и запереться в своей комнате, чтобы броситься там на роскошную кровать с балдахином и зареветь во весь голос. Но, увы, такой простой способ бегства был ей недоступен. Горькую чашу позора надо было испить до конца...

Звонкий шлепок пощечины привел девушку в чувство. Она увидела, что лицо Берти горит гневом, а Джеймс держится за щеку. Что послужило толчком к столь некультурному обхождению со стороны Берти, Мэгги пропустила. Но ее терпению пришел конец.

— Немедленно перестаньте! — закричала она в надежде, что кто-нибудь из них образумится. — Я не могу больше это выносить!

И Мэгги рванулась к выходу. Пусть думают, что хотят, но она не в силах оставаться в гостиной ни секунды. Буквально взлетев на второй этаж, Мэгги добежала до своей комнаты и заперла за собой дверь. Теперь никто не сможет потревожить ее, и она спокойно поразмыслит над всем, что случилось в последнее время.