Бриллианты Forever, или Кто не носит Tiffani - [27]

Новый магазин Pasquale Bruni совершенно пуст, если не считать сидящего к нам спиной мужчины. Я уговариваю Майку зайти, чтобы посмотреть, как устроены витрины, как выложены украшения. Навстречу к нам никто не кидается. Мы ходим вдоль витрин, тихонько переговариваясь. Мужчина за столом вдруг оборачивается и говорит по-русски с едва заметным акцентом:

— Добрый день! Я по вашему разговору слышу, что вы профессионалы. Могу я спросить, откуда вы?

Еще до того, как я открываю рот, чтобы ответить, я узнаю этого человека. Он провожал меня к туалету на презентации машин месяц назад. Меня удивляет, что я, оказывается, не только запомнила его и ситуацию, в которой мы встретились, но и узнала его с первого взгляда. Впрочем, он меня, кажется, не узнал. Я ощущаю укол самолюбия. В кои-то веки встретить запоминающегося человека, чтобы принять его за официанта и самым бездарным образом спросить дорогу в туалет, а потом казнить себя за то, что слишком близко приняла все это к сердцу.

Цепенея от стыда, я говорю, откуда мы. Он, видимо, знаком со Львом Сергеичем, потому что преувеличенно радуется. Оборачивается к продавщице, и она, повинуясь движению его брови, тут же предлагает нам кофе с пирожными.

— Простите, я не представился. Меня зовут Виктор, у меня небольшая ювелирная компания в Нью-Йорке. Я довольно часто бываю в Москве. Удивительно, что мы с вами до сих пор не встретились — таких красивых девушек забыть невозможно.

При этом он как-то хитро повел на меня глазом. Или мне показалось?

Я смотрю на Майку. Она сидит молча, приоткрыв рот и глядя на нашего нового знакомого во все глаза.

— Могу я пригласить вас на ужин?

Я не успеваю вежливо отказаться, потому что Майка уже выпаливает: «Конечно! Спасибо».

Мы договариваемся встретиться вечером в ресторане отеля Four Seasons. Майка прямо трясется от возбуждения. Она уже успела оценить отель снаружи и не чаяла оказаться внутри. Теперь у шоппинга появилась ясная цель. Майка покупает пару туфель Marc Jacobs в магазине на улице Сант-Андреа и платье Roberto Cavalli, нарядное в лучшем русском смысле этого слова. Платье, правда, прошлого сезона, зато со скидкой. Я пытаюсь намекнуть ей, что платье слишком открытое для февраля, но Майки на решимость приобретает силу выпушенного снаряда. Я понимаю, что противостоять этому равнозначно смерти, и смиряюсь. Меня волнует совсем другое: а в чем мне идти на ужин? Собирая сумку на один день, я не положила туда ничего, даже отдаленно напоминающего вечернее платье. Настроение портится. Опять буду похожа на вдову чеченского террориста — вся в черном, как ворона. Всегдашняя готовность Майки к встрече с принцем впервые не кажется мне такой уж глупой.

Мы бежим в гостиницу. На приведение себя в порядок у нас не так много времени. Я с тоской смотрю на свои черные одежки. Потом в зеркало. Пытаюсь найти в своем отражении что-нибудь положительно-привлекательное. Пожалуй, глаза сегодня горят особенно ярким голодным блеском (пообедать нам так и не удалось). При моей всегдашней бледности в этом есть даже что-то интересное. В общем, надо работать. Я залезаю в душ.

Через час я готова. В целом неплохо. Волосы не торчат, лицо гладкое, глаза большие. Губы чуть тронуты розовой помадой. Пусть Майка блистает красотой. Я попытаюсь сверкнуть интеллектом.

Виктор уже ждет нас в фойе Four Seasons. Одет довольно формально, но с явным кивком в сторону итальянцев в виде яркого галстука. Я исподтишка разглядываю его. Ему лет сорок, на висках пробивается седина. Лицо поражает странной асимметрией: кажется, одна сторона хмурится, другая улыбается. Я предпочитаю смотреть на него в профиль слева: вид у него тогда лукаво-ласковый. Но больше всего поражают глаза: большие, зеленоватые, с чуть нависшими веками, они смотрят иронично и очень внимательно. Я мучительно пытаюсь вспомнить, кого он мне напоминает. Ну, конечно же! Кота Гарфилда!

Виктор галантно ведет нас к столу у окна во внутренний дворик. Сидеть в тепле, глядя на падающий снег за стеклом, было бы приятно, если бы не напоминало картину, которую мы у себя имеем перед глазами по шесть месяцев в году. Виктор уже установил контакт с Майкой, наклонившись к ней, помогает разобраться в меню. Я выбираю салат и что-то рыбное. Мысли мои витают далеко: я думаю о том, как мы пойдем завтра через таможню и что будет, если нас поймают. Вдруг я слышу, что Виктор обращается ко мне:

— А что вы думаете по этому поводу?

— Извините. Я не слышала, о чем вы.

— Мы говорили о том, как меняются вкусы в области ювелирных украшений у покупателей в Москве.

— Мне кажется, в основном они остаются неизменными. Москва, с одной стороны, любит большие камни, а с другой — чтобы выглядело дороже, чем стоило. Как говорит один известный ювелир, Big splash — little cash. To есть больше всплеск — меньше денег. Поэтому у нас не слишком приживается чистый дизайн — люди не могут понять, почему нужно платить так много за полудрагоценные камни и россыпь бриллиантов размером с сахарный песок. И еще у нас любят бренды. Чтобы было узнаваемо и как у всех.

— Неужели в Москве не найти людей, которые хотели бы быть особенными, не такими, как все?