Бриллиантовый крест медвежатника - [45]

– Ну а ты чем промышляешь? – тепло посмотрел на Занозу Введенский.

– Я-то? – ухмыльнулся Заноза. – А банки граблю.

И посмотрел на собеседника пристально и выжидающе, как, дескать, тот отреагирует на сию заяву.

– Ну да? – выпучил помутневшие глаза Введенский.

– Точно, – охотно подтвердил Заноза. – Вот мыслю Государственный банк обнести, только покуда не знаю как. Планы нужны, схемы… – И он со значением замолчал.

– Планы? – уперся взглядом в Занозу Введенский.

– Да, планы, – кивнул головой Заноза. – Чтобы знать, где, что, на каком этаже. Ну, и схему сигнализации тоже.

– Ну, так я все это знаю, – мотнул головой Введенский. – Я же служил в банке референтом. А потом в архиве….

– И у тебя есть планы? – подчеркнуто недоверчиво спросил Заноза и перестал жевать.

– Есть, – снова мотнул головой Введенский. – Черновики. А потом, именно я занимался установкой новой сигнализации года три назад. Я ведь по образованию – инженер.

Панкрат Семенович гордо вскинул подбородок и с презрением посмотрел в зал. Заноза, упершись взглядом в Введенского, закончил чистить яйцо, круто посолил и сунул его целиком в рот.

– Сколько? – спросил он, не сводя взгляда с собеседника. – Сколько все это будет стоить?

– Полтина серебром, – сказал женский голос над самым ухом. – Если вас будет двое – рупь.

Едва не поперхнувшись остатками яйца, Заноза поднял взгляд. Над ним, склонившись, стояла известной профессии мамзелька и улыбалась щербатым ртом.

– Я делаю все, что пожелают клиэнты, – добавила она с придыханием.

– Нет, благодарствуйте, – произнес наконец Заноза. – Может, после.

– Это когда – после? – пустила в лицо Занозы колечко дыма мамзель. – Через час? Два?

– Завтра, – ответил Заноза.

– Фи-и, – протянула блудница. – Ведь обманешь.

– Ни в жисть, – честно посмотрел ей в глаза Заноза.

– Ну, смотри, – игриво погрозила ему пальчиком блудница и отошла к другому столику. – Господа хорошие, не желаете развлечься? Зизи делает все…

– Ладно, сколько ты хочешь за планы и чертежи? – сурово спросил Заноза, когда проститутка отошла.

– Тыщу, – коротко ответил Введенский.

– А не много? – заметил Заноза.

– Нет, – ответил бывший референт, – мало. Просто я хочу им отомстить.

– Это за то, что они погнали тебя? – как бы мимоходом спросил Заноза.

– Ну да! – воскликнул Введенский и стукнул кулаком по столу. – Ну, господа банкиры, держитесь. Ужо я вам устрою…

Чиркнув спичкой, он закурил папиросу и уперся взглядом в одну точку, смакуя картины мести, проносящиеся в его голове, как кадры синематографа.

– Где свидимся? – спросил Заноза.

– Здесь, – окинул взглядом трактирную залу Введенский. – Теперь здесь мое место службы. Пишу, знаешь, разные бумажки для неграмотных за пятиалтынный. Толчок-то рядом. А на базаре, сам знаешь, всякие вексельки, расписочки надобятся. А я вот он, – выпятил Введенский цыплячью грудь. – Бывает, еще и поднесут.

Он криво усмехнулся и плеснул себе водки. Опрокинув стопку, посмотрел нетвердым взглядом на Занозу.

– Ты не боись, я в полицию заявлять не буду, ведь они не дадут за тебя тыщу рублев. Так что приходи сюда завтра часиков в одиннадцать утра, с деньгами, конечно. Ты мне деньги, я тебе – чертежи.

– Договорились, – кивнул Заноза. – Ну что, я пошел?

– Нет, – отрезал пьяный Введенский. – А аванс?

– А сколь надо-то? – тихо спросил Заноза.

– Трешку, – рассмеялся бывший референт. – Полштоф я тут выпью, а полштоф с собой возьму, на вечер и опохмелку. И к означенному сроку буду как огурчик!

Он попытался подняться, чтобы показать, какой он будет завтра огурчик, и едва не повалил стол. Заноза, понявший, что на сегодня – все, сунул ему в руку трешницу и пошел к выходу. А бывший референт, проводив его мутным взглядом, спросил себе еще графинчик водки и пирожок с требухой по пятачку штука.

Глава 19 ЧТО У ВАС В ПОРТФЕЛЕ?

– Барышня, будьте добры, нумер двенадцать… Алле! Алексей Иванович? Это Савинский… Нет, ничего нового… Фигурант? По-прежнему крутится около Купеческого банка…. Да, готовится тщательно… Ведем, конечно. У гостиницы постоянный пост… Спасибо. Алексей Иванович, я тут вот что подумал. Фигурант в своем деле далеко не новичок, калач тертый. А дал нам срисовать себя у Купеческого банка уже не единожды. Уж не отвлекающий ли это маневр? Ну почему, очень даже может быть. Он нам показывает, что интересуется Купеческим банком, а сам будет брать, скажем, Волжско-Камский. Там бумаг ценных на десятки миллионов. И стоит он недалеко от Купеческого… Ну конечно, я об этом позабочусь… Да, пошлю лучшего… Что? Я думаю, его могут интересовать у нас только три банка: Купеческий, Волжско-Камский и Государственный. Да, да, Государственный. Здание старое, требованиям современных банков не соответствует, а переоборудоваться они не хотят, ждут, что для банка вот-вот построят новое здание. Ну, и эти непонятные пустоты под зданием. В общем, Государственный банк тоже нельзя списывать со счетов. Да, человечка я пошлю, он все узнает. Хорошо, Алексей Иванович, до встречи.

Савинский положил трубку и посмотрел в раскрытое окно: шум, гам, ругань ломовых извозчиков, зацепившихся телегами, крики зазывал и базарных торговок. Словом, все как всегда. Только того, кто собирается взять в городе банк и испортить ему, начальнику губернского сыскного отделения, жизнь, нет среди них. Он осторожен, хитер, он готовится нанести удар. Ничего, голубчик, мы будем к нему готовы…