Бриллиант Фортуны - [60]

Княжна сдавленно ахнула.

– Тот самый!

– Да, тот самый Видок. Я не могу объяснить вам всего, но… У него в руках оказались важные бумаги, компрометирующие бумаги… Компрометирующие барона М., – быстро прибавил молодой человек. – И я должен помогать Видоку в его деле, иначе он может предать эти бумаги огласке, и тогда пострадает престиж нашей империи. Я совсем не хотел связываться с этим человеком, – прибавил Алексей, и это было чистейшей правдой. – Но у меня не было другого выбора.

Он умолк. Княжна Александра молчала.

– Я думаю, – наконец проговорила она, – что требуется большое мужество, чтобы пересилить себя и делать… делать то, чего не хочешь. И… я вас понимаю. Я вас очень хорошо понимаю.

Алексей почувствовал, что на глазах у него выступили слезы. Он проклинал себя в это мгновение. Проклинал свою подлость, свою никчемную ложь, свое бессилие. Ведь он был всего лишь рабом чужой воли, исполнителем чужих замыслов. Ему говорили: «Езжай-ка, любезный, туда-то и прикончи того-то», и он отправлялся туда, куда ему велели, и делал то, что от него требовалось. Но в этом деле… В этом деле все с самого начала пошло наперекосяк. Сначала он обманулся в Эльстоне, который оказался самым заурядным мерзавцем, затем – в этой юной девушке, которая была куда лучше, чем он мог себе вообразить. Он поднес к губам ее руку, но не осмелился поцеловать ее. Ведь он был недостоин ее, он это ясно видел.

– Куда мы едем? – спросил он, не поднимая глаз.

– Не знаю, – ответил голос княжны из темноты. – А куда вы хотите?

– Я живу на улице Аркебузиров, – сказал Алексей. – Просто я подумал… Я не могу сейчас ехать к вам. Если тетушка увидит, что я ранен, она меня убьет.

Ему показалось, что княжна улыбнулась этой незамысловатой шутке.

– Хорошо, – проговорила она. – Кучер! На улицу Аркебузиров, пожалуйста.

Алексей внезапно забеспокоился.

– А госпожа Голикова… она… Я хочу сказать, она не будет вас искать? Это ведь крайне настырная особа, прошу прощения за выражение. Мне бы не хотелось, чтобы у вас из-за меня начались неприятности.

– Можете не волноваться о вашей тетушке, – успокоила его княжна. В глубине души она была чрезвычайно довольна, что ее спутник и словом не упомянул о другой фрейлине, которую Александра опасалась куда больше. – Варвара Федотовна уверена, что я отправилась в театр, смотреть новую оперу. – Она дотронулась до щеки Каверина. – У нас еще есть время, а вам ведь нужно перевязать раны, верно?

– Да, Адини, – ответил Алексей.

Она наклонилась и прижалась горячими губами к его губам.

Глава двадцать седьмая, о том, какие страдания выпадают на долю дверей, которые решительно ни в чем не замешаны

На следующее утро, ближе к полудню, мсье Эжен-Франсуа Видок сидел за столом в своей конторе и, подперев щеку рукой, смотрел на лежащий перед ним зеленый камень, игравший в лучах солнца, которые падали из окна. Выражение лица знаменитого сыщика, а ныне по совместительству и искателя сокровищ, нельзя было назвать иначе, чем кислым, а поперек скулы к тому же протянулась свежая царапина.

Заслышав хлопанье двери где-то внизу, Видок ловко убрал со стола «Принцессу грез». Вошел один из его подручных, Жантиль.

– Патрон, – доложил он, – к вам тот русский.

– Пусть войдет, – распорядился Видок.

Жантиль удалился, и через несколько мгновений Алексей переступил порог знакомой комнаты. Видок метнул на него хмурый взгляд, однако камень на стол все же вернул.

– Дивлюсь я вам, – заметил Видок в пространство. – С такой раной, как у вас, надо лежать в кровати, а вы опять на ногах, как ни в чем не бывало.

Алексей осторожно опустился в большое кресло.

– Мне надо с вами посоветоваться, – начал он.

Видок шевельнул бровями.

– О ком? О великой княжне Александре?

И, прищурившись, он победно поглядел на опешившего молодого человека.

– Но откуда… – начал Алексей, как только обрел дар речи. – Ведь вы даже не видели ее вчера!

– Не видел, – согласился Видок самодовольно, – но, когда Бошан описал при мне ее внешность, все стало ясно. Черные волосы, голубые глаза, одета по последней моде… Если вы пришли просить, чтобы ее не вызывали для дачи показаний, то я уже позаботился об этом. Я намекнул Бошану, что хозяйка фрейлины – очень высокое лицо, и девушке может повредить, если ее начнут таскать в полицию. Бошан согласился с моими доводами, так что на сей счет можете не волноваться.

– Я вам очень благодарен, – пробормотал Алексей. – Но, если говорить по правде, я пришел к вам не только за этим. Мне нужен совет. Я… – он помедлил, – я запутался и не знаю, что мне делать.

Виден, откинувшись на спинку стула, задумчиво глядел на него. Правой рукой он поглаживал короткую бакенбарду.

– Так я и думал, – сказал наконец старый сыщик. – Что, вы спали с ней?

Алексей подскочил на месте как ужаленный.

– Бог мой! Что за слова вы употребляете!

– По-моему, они верно отражают суть дела, – сухо заметил Видок. – Так вы спали с княжной или нет?

– Ну конечно, нет!

«Значит, это еще впереди», – хотел сказать Видок, но заметил напряженное выражение на лице собеседника и решил переменить тон.

– Допустим, но ведь между вами что-то было?

Алексей знал, что Видоку нельзя доверять, что ему не стоит вообще говорить ни слова – ни о нем, ни о великой княжне, ни о том, что произошло прошлой ночью, но все это были доводы рассудка, а интуитивно молодой человек понимал, что, пожалуй, кроме Видока, ему совершенно некому открыться. Только старый каторжник его поймет и, может быть, что-нибудь присоветует. Поэтому Алексей, помявшись, начал рассказывать, как княжна привезла его домой, своими руками сделала ему перевязку и заставила его лечь.