Бригада возвращается. Триумф бандитской романтики - [47]

«Обаятельный злодей» шагает с экрана

В середине 70-х в советском кинематографе началась мода на так называемых обаятельных злодеев (когда режиссеры стали приглашать на отрицательные роли молодых и привлекательных артистов, успевших до этого завоевать славу положительными ролями). То есть повторялась ситуация конца 20-х годов в Америке, где Голливуд стал привлекать к ролям гангстеров самых красивых и обаятельных американских актеров. Таким образом, драматизация зла в СССР начала свое медленное движение вперед. И это прямо вытекало из сказанного выше: мелкобуржуазная конвергенция в Советском Союзе набирала обороты, а мелкому буржуа необходимы были и свои кумиры – преступники из разряда «с симпатишенкой». В 1975 году свет увидели сразу два подобных фильма: «Без права на ошибку» (художественный) и «Сержант милиции» (телесериал).

В первом главную роль сыграл актер Лев Прыгунов, который до этого полтора десятилетия исполнял роли исключительно положительных героев (начиная от обаятельного морячка в мелодраме «Увольнение на берег» (1962) и заканчивая героическим комсомольцем Виталием Бонивуром в революционной драме «Сердце Бонивура» (1969)). В «Без права на ошибку» актер с таким же талантом, с каким он изображал хороших парней, сыграл отъявленного мерзавца, который весь фильм строит людям разного рода пакости, а в конце предпринимает попытку изнасиловать девушку, но в итоге получает смертельный заряд картечью в живот. Несмотря на всю темень души этого героя, его привлекательная внешность (особенно на фоне его невыразительных дружков) заставляла многих зрителей невольно сопереживать его бесславному концу.

В сериале «Сержант милиции» роль матерого уголовника Князя сыграл другой популярный советский актер-красавец из категории героев-любовников – Олег Янковский. На первый взгляд, несмотря на свою внешнюю привлекательность, его Князь выглядел натурой зловещей. Но была в его злодействе какая-то нетипичная для прежних киношных бандитов трагичность (особенно выразительными в этом плане были глаза актера). Поэтому не случайно, что определенная часть молодежи невольно симпатизировала ему, а не главному герою фильма – сержанту милиции, который представал на экране чересчур уж трафаретным героем из разряда «правильных служак».

Тогда же начали появляться и фильмы, где впервые в советском кинематографе заявлялась невозможная ранее идея: что попытка человека вырваться из криминального мира может завершиться для такого смельчака трагедией. Речь идет о фильме Василия Шукшина «Калина красная» (1974), где главного героя убивали его бывшие дружки-бандиты в отместку за то, что он решил «завязать». Кстати, на самом деле все было диаметрально наоборот: в тогдашних преступных кругах на отступников (если они, конечно, никого из своих не сдавали милиции) смотрели лояльно – позволяли им при желании начать новую жизнь на воле. Вот почему после выхода фильма Шукшин стал первым представителем советской творческой интеллигенции, с кем «воры в законе» тогдашней поры вступили в эпистолярную полемику. В своих письмах они упрекали его в том, что он возвел на воров напраслину: дескать, таких отступников, как Егор Прокудин, они никогда не наказывают.

Между тем Шукшин пошел на эту неправду сознательно, поскольку держал в уме иное. Смерть Прокудина была важна ему как жирный восклицательный знак, должный заставить его соотечественников задуматься о главном: за все, что мы творим в этой жизни, нас ждет расплата. Тот же Прокудин, будучи незаурядным человеком с гордым и сильным характером, большую часть своей жизни отдал преступному промыслу – грабил людей. Потом одумался, решил жить по-честному с любимым человеком, но, оказалось, поздно. Прошлые грехи не дали начать жизнь с чистого листа. И Шукшин как бы напоминал миллионам своих соотечественников: будьте ответственны за свои поступки, любите свою родину, своих близких так, как будто завтра можете все это потерять. Дословно это выглядело следующим образом:

«Я хотел сказать об ответственности человека перед землей, которая его взрастила. За все, что происходит сейчас на земле, придется отвечать всем нам, ныне живущим. И за хорошее и за плохое. За ложь, за бессовестность, за паразитический образ жизни, за трусость и за измену – за все придется платить. Платить сполна. Еще и об этом «Калина красная».

Дошел ли до людей шукшинский призыв, покажет уже недалекое будущее. Всего 15 лет пройдет с момента выхода на экраны советских кинотеатров «Калины красной», а великая страна вступит в полосу такого кризиса, который в итоге поставит на ней крест. Предатель-генсек (кстати, русский по рождению) со своей компрадорской камарильей сдаст страну Западу за понюшку табака, а народ будет безучастно на это взирать, как кролик на удава. Почему? Вспомним всю ту же «Калину красную» и крылатую фразу из нее: «Народ к разврату готов!» Застань этот разврат Шукшин, у него бы сердце разорвалось от позора за происходящее. А мы все это проглотили и даже не поперхнулись. Более того, возвели на трон еще одного предателя – Бориса Николаевича, который с еще большим остервенением принялся выкорчевывать из России ее русские корни, по сути отдав на поругание космополитам и иноземцам. О шукшинском предостережении тогда уже никто не вспоминал. То есть «Калину красную» периодически крутят по российскому ТВ, но смысл ее либеральные критики свели к одному: как тяжело было советскому зэку порвать со своим прошлым. Мол, его и власть долбила, и бывшие дружки покоя не давали. О завете Шукшина – ни слова.