Бретёр - [88]

Повод опротестовать выборы президента тоже один: недопуск к выборам оппозиционных кандидатов в президенты. Осознал это только Лимонов, который заблаговременно объявил о своем выдвижении. Само собой, что в условиях полицейского государства рассчитывать на регистрацию было невозможно. Но нужен был конфликт!

Буржуазные лидеры, их у нас пруд пруди, заняли выжидательную позицию, если не сказать замешкались. Ни Касьянов, ни Каспаров, ни Рыжков – никто не горел желанием участвовать в выборах. Боялись. Хвалился лишь Немцов, который уговаривал избираться вначале Навального, а потом музыканта Юру Шевчука.

Лимонов в довесок ко всему использовал свое выдвижение для того, чтобы скомпоновать и озвучить свои идеи по преобразованию в стране. По величию и масштабам программа напоминала курс Петра I, только с ориентиром не на Запад, а на Восток.

Центральная мысль: перенос столицы в Южную Сибирь в район Омска, чтобы сбалансировать географический, экономический, инфраструктурный и политический перекос России к Западу. Нужны были новые рабочие места, а также заселение Сибири, включая Дальневосточную, чтобы остановить экспансию Китая. Помимо этого, Лимонов предложил программу массового строительства дешевого жилья и чрезвычайные меры по развитию сельского хозяйства.

Что касается политической части, то речь шла о немедленном возвращении страны в демократический режим. Он хотел сменить состав Верховного и Конституционного суда, отменить пресловутую 282-ю статью за экстремизм, упростить унизительную по форме регистрацию политических партий.

В качестве президентской кампании Лимонов планировал поездку по всей стране в плацкартном вагоне, как Солженицын.

Этим планам не суждено было сбыться. На следующий день после санкционированного митинга на Болотной, где силы правопорядка вели себя предельно вежливо и корректно, было запланировано собрание инициативной группы по выдвижению в президенты Эдуарда Лимонова. То есть первый этап регистрации.

Когда участники стали подходить к гостинице «Измайлово», оказалось, что все здание захвачено ОМОНом и полицией. Не попасть. Организаторы были к этому готовы, и регистрация происходила в небольшом, специально пригнанном фургоне. По этой причине им позже и отказал ЦИК, у которого, впрочем, было великое множество вариантов для маневра.

10

Второе предательство либералы уже совершили по инерции, без кулуарных сговоров, вискаря и совместных попоек с чиновниками. Тон был уже задан: сотрудничество с властью в любых возможных формах. А лидерами стали те, кто этот диалог обеспечивал.

После рейдерского захвата протестного движения горсткой героев буржуазии наверх как грибы после дождя стали вылезать самые ничтожные комические персонажи. Артем Троицкий в костюме гондона, авторы второсортной дерьмовой беллетристики, ведущие телешоу. Весь этот сброд, исполняющий затянувшуюся пошлую оперетту, внушал отвращение. Люди с плохим вкусом – это премерзкое зрелище.

Самопровозглашенные ушлепки вопили со сцены:

– Мы не хотим революций! Мы не хотим революций!

Им нравилось купаться во внимании толпы, они хотели, чтобы их бенефис продолжался вечно. К тому же администрация президента, эти искусные многоопытные шулера, принялись водить их за нос. Они предложили им создать рабочую группу по проведению политической реформы. Человеку даже с небольшим политическим опытом известно, что для того, чтобы похоронить любое дело, лучше всего создать рабочую группу или комиссию. Все гарантированно накроется, будет кирдык.

Ситуация после выборов президента в аккурат напоминала картину декабря 2011-го. Это было, мать его, дежавю. Стася Удальцова совместно с другими учредителями подали заявку на Лубянскую площадь в день после выборов – 5 марта. Место было выбрано крайне удачно. Дело в том, что Центризбирком на Большом Черкасском переулке находится от Лубянки буквально в двух шагах. Соответственно разумно собраться на площади и двинуться прямо туда, чтобы требовать переноса выборов с участием всех кандидатов от оппозиции. Отказали ведь не только Лимонову, но и Явлинскому.

Но власть вновь нагнула либералов, используя проверенные и зарекомендовавшие себя кадры. Митинг в срочном порядке перенесли подальше, с глаз долой, на Пушкинскую площадь. Это вроде бы и центр, но от Кремля, Думы и ЦИКа много дальше, ближе к линии Садового кольца.

Вот как власть объясняет свое решение устами новоявленного мастера слива протеста Пархоменко: «Кончайте паниковать. Приходите все. Места на Пушкинской – не на половине Пушкинской, как обычно, а на целой, да еще и с перекрытой Тверской, – хватит. А с бульварами – тем более». «С бульварами тем более»! Гляньте, какой мудак! Паниковать как раз было самое время.

За несколько дней до этого на каком-то мероприятии Бретёр подошел к Ксюше Собчак и прямо в лоб спросил ее:

– Вы пойдете на следующий митинг оппозиции?

– Конечно! – Светская львица улыбнулась.

– А на несанкционированный пойдете?

– Нет, только на санкционированный; а что, будет еще несанкционированный?

– Да. Туда придут нацболы… Лимонов…

Слово «нацболы» подействовало, как если бы Бретёр неожиданно достал электрошокер и ударил бы ее током. Светская львица отшатнулась в ужасе.