Бремя секретов - [36]
Толпу охватывает волнение.
— Корейцы подожгли город! — кричит другой. — Они грабят дома с оружием в руках! Насилуют женщин!
«Что?» Я смотрю на маму. Сжав губы, она знаком показывает мне, чтобы я молчала. Лицо ее напряжено.
— Хватайте всех корейцев, — призывает третий, — всех без исключения!
Остальные кричат, угрожая оружием. Толпа в панике. Я не шевелюсь. От страха дрожу всем телом. Женщина с ребенком смотрит на нас. Повсюду снуют вооруженные люди. Один из них останавливается возле мамы и с подозрением ее осматривает. Но едва он собирается открыть рот, как женщина с ребенком вскрикивает:
— Госпожа Канадзава! А я и не знала, что вы здесь.
И подходит к нам, все еще держа ребенка на руках.
— Вы знакомы? — спрашивает ее вооруженный мужчина.
— Ну разумеется! Уже много лет мы соседи. Но наш дом сгорел дотла. Вот ужас! Не осталось ничего — ни мебели, ни одежды, ни денег. Ума не приложу, как дальше жить.
Она продолжает говорить, не обращая внимания на мужчину. Мальчик у нее на руках начинает плакать. Мужчина уходит. На плече у ребенка мы с мамой замечаем покрасневшую царапину. Женщина укачивает его, приговаривая: «Прости, малыш, что так вышло».
Мама склоняется перед ней в глубоком поклоне. Затем вынимает из сумки деньги и протягивает ей. Но женщина отказывается и машет рукой. Тогда мама вручает деньги малышу, и он перестает плакать.
Мама улыбается.
— Будьте осторожны! — шепотом говорит ей женщина. — Вы подвергаете себя опасности.
Я всматриваюсь в мамино лицо. По щекам ее текут слезы. Выпрямив спину, она говорит мне:
— А теперь пора уходить.
Мы шагаем по улице — молча, избегая встречаться взглядом с прохожими. Я даже не решаюсь спросить, куда мы идем. На мамином лице застыло выражение тревоги.
— Кто мог заниматься подобными вещами, когда со всех сторон угрожала опасность? — говорит она. — Люди думали только о том, как спастись от пожара. Корейцы тут ни при чем. Наоборот, это японцы хотят избавиться от корейцев!
Я устала. Прошу маму:
— Мама, давай остановимся где-нибудь на минутку.
Подходим к пустому брошенному дому, одна из стен которого наполовину обрушилась. Со стороны двора к дому прислонен железный лист, под ним мы и прячемся. Но под железом слишком душно, мне хочется вылезти наружу. Как только я высовываю голову, около дома раздаются шаги. Мама тут же затаскивает меня назад, и я прижимаюсь к ней, обхватив ее за шею.
— Вот там. Хватайте их всех! — доносится до нас мужской голос.
Все внутри у меня похолодело от страха. Мама крепко держит меня за плечи. Но руки ее дрожат.
Вечером мы приходим в квартал, где живет мой дядя. От его дома — скорее, не дома, а ветхой лачуги — остались одни развалины.
— Где же он? — спрашиваю я маму.
— Наверняка он тоже где-нибудь нас ищет, — отвечает она.
Идем среди разрушенных домов. Взглянув на темнеющее небо, я спрашиваю:
— А где мы будем сегодня ночевать? Мне страшно.
Подумав, мама отвечает:
— Йони, я оставлю тебя в одной знакомой мне церкви, если она уцелела.
— В церкви? Зачем? Я хочу идти с тобой, все равно куда.
— Послушай, — говорит мама строго, — я хочу, чтобы ты осталась целой и невредимой. Идти со мной слишком опасно.
— Куда ты пойдешь?
— Прежде чем идти на дамбу Аракава, попробую отыскать друзей брата.
Стемнело. Мама привела меня в церковь, которая отличается от обычного дома только тем, что над дверью там висит крест. Вокруг церкви деревянный забор. Цветут космеи.
— Какое счастье! — воскликнула мама. — По Божьей милости она уцелела. Здесь тебе не грозит никакая опасность.
Из сумки мама достает тетрадь и карандаш.
— Это твой дневник, да? — спрашиваю я.
— Да.
Она открывает чистую страницу и пишет несколько строк. Потом вырывает ее и складывает вчетверо.
— Сразу отдай это письмо священнику.
— А что там написано?
— Что завтра в течение дня я за тобой приду.
Мама снимает сумку с пояса и кладет дневник внутрь.
— Сумка будет храниться у священника, пока я не вернусь.
— И деньги тоже? — спрашиваю я.
— Да, и деньги тоже.
Мгновение она молчит, пристально глядя мне в глаза. Лицо у нее бледное.
— Йони, пока будешь здесь, делай вид, что ты японка. Лучше всего просто молчи. Понимаешь?
Я опускаю голову.
— В письме я написала, что тебя зовут Марико Канадзава, — прибавляет мама. — Настоящее имя, Йони Ким, не говори никому.
Я поднимаю на нее растерянный взгляд. «Марико Канадзава?» И тут же вспоминаю, что на вершине холма женщина с ребенком назвала маму госпожой Канадзава.
— Никогда не забывай о той женщине, которая нас спасла, — говорит мама.
— Не забуду. Но почему ты выбрала имя Марико?
Мама улыбается:
— Хочу, чтобы ты была под защитой Девы Марии.
— Мне страшно, мама.
— Наберись терпения. Я вернусь завтра.
— Обещаешь? Даже если не найдешь дядю?
— Обещаю. Будь мужественной!
Она крепко прижимает меня к себе, повторяя: «Дорогая моя…» Потом, не сводя с меня пристального взгляда, говорит:
— А теперь ступай.
И я иду к церкви. Стучусь в дверь. На пороге появляется человек с черной бородой. «Иностранец!» От неожиданности я начинаю пятиться обратно к забору. Но мамы там больше нет. Венчики космей слегка покачиваются в бледном свете луны.
— Дзишин! Дзишин!
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.
«Мех форели» — последний роман известною швейцарского писателя Пауля Низона. Его герой Штольп — бездельник и чудак — только что унаследовал квартиру в Париже, но, вместо того, чтобы радоваться своей удаче, то и дело убегает на улицу, где общается с самыми разными людьми. Мало-помалу он совершенно теряет почву под ногами и проваливается в безумие, чтобы, наконец, исчезнуть в воздухе.
Каждая новая книга Патрика Модиано становится событием в литературе. Модиано остается одним из лучших прозаиков Франции. Его романы, обманчиво похожие, — это целый мир. В небольших объемах, акварельными выразительными средствами, автору удается погрузить читателя в непростую историю XX века. Память — путеводная нить всех книг Модиано. «Воспоминания, подобные плывущим облакам» то и дело переносят героя «Горизонта» из сегодняшнего Парижа в Париж 60-х, где встретились двое молодых людей, неприкаянные дети войны, начинающий писатель Жан и загадочная девушка Маргарет, которая внезапно исчезнет из жизни героя, так и не открыв своей тайны.«Он рассматривал миниатюрный план Парижа на последних страницах своего черного блокнота.
Роман «Пора уводить коней» норвежца Пера Петтерсона (р. 1952) стал литературной сенсацией. Автор был удостоен в 2007 г. самой престижной в мире награды для прозаиков — Международной премии IMРАС — и обошел таких именитых соперников, как Салман Рушди и лауреат Нобелевской премии 2003 г. Джон Кутзее. Особенно критики отмечают язык романа — П. Петтерсон считается одним из лучших норвежских стилистов.Военное время, движение Сопротивления, любовная драма — одна женщина и двое мужчин. История рассказана от лица современного человека, вспоминающего детство и своего отца — одного из этих двух мужчин.
Йозеф Цодерер — итальянский писатель, пишущий на немецком языке. Такое сочетание не вызывает удивления на его родине, в итальянской области Южный Тироль. Роман «Итальяшка» — самое известное произведение автора. Героиня романа Ольга, выросшая в тирольской немецкоязычной деревушке, в юности уехала в город и связала свою жизнь с итальянцем. Внезапная смерть отца возвращает ее в родные места. Три похоронных дня, проведенных в горной деревне, дают ей остро почувствовать, что в глазах бывших односельчан она — «итальяшка», пария, вечный изгой…