Бремя раздора - [18]

Если бы продолжения у договора не было, то второй сын Боуэна собрал бы силы, пожелал бы врагу провалиться под землю и непременно взял бы реванш. Но Утос предложил, и не только ему, но и правителям Флейму и Дримленсу, забрать Ласса к себе. К лорду как к будущему мужу леди из Ветви Слипингвиш будут относиться с уважением и почтением, он не будет ни в чем нуждаться, и Зейир сможет видеть его так часто, как пожелает, но только на территории Дримленсов, пока оба ребенка не подрастут, чтобы пожениться.

Дарон тогда убедил брата сдаться, и Зейир ненавидел его за это все минувшие годы.

– Помню. И куда отчетливее, чем мне хотелось бы. Почему ты вспомнил про моего сына?

– Хагсон Глейгрим – ценный заложник, и чем целее он, тем выше его ценность. Может статься, что нам придется отдать его, чтобы вернуть моих сыновей. Например, Верда, если его пленили, но не убили наши противники. Быть может, ни Верд, ни Фейлн не переживут этой войны. Тогда единственная надежда останется на Ласса – твой сын сможет продолжить наш род после моей смерти. Понимаешь, Зейир? Тебе есть ради чего продолжать жить. Кроме своей мести.

– И при чем тут ублюдок Глейгрим, Дарон? Провалиться б тебе под землю, я не понимаю!

– Кроме выгодного обмена, он послужит и для другой цели. – Дарон набрал в грудь воздуха, выдохнул. Затем повторил это еще и еще. Даже с открытым окном ему было жарко.

Брат правителя готов был поклясться, что хуже старшему Флейму становится, когда вспыхивает камин. А он, как казалось Зейиру, разгорался пуще, когда его одолевали приступы ярости.

– Какой цели, Дарон?

– Закончить войну.

– Что?! Ты хочешь закончить войну просто так? Без победы над этими проклятыми лордами?! Когда у нас наконец-то появились достойные союзники?

– Довольно, Зейир.

– Да мы легко сметем этих любителей протухшего мяса, мы уничтожим их замки, мы сожжем их города и сровняем с землей! Мы…

– Прекрати!

Дарон ударил рукой по столу. Его лицо перекосила гримаса боли – он не рассчитал силу, однако продолжил говорить, потирая ушибленную руку:

– Перестань, Зейир! Эта война нам слишком дорого обходится. Пока все не зашло слишком далеко, я думаю, нам пора ее прекращать. Милорд Раял Глейгрим разумен, насколько я слышал, а значит, он тоже должен все понять. Он принесет нам извинения, и мы придумаем, что мы желаем получить за недостойное поведение Хагсона.

Нервы брата правителя были уже на пределе. Он никогда бы не поверил, что его близкий родственник, тот, что занял место отца, желает идти на попятную, если бы не услышал собственными ушами.

– Его голову!

– Ты безумен, брат! И ты начинаешь меня пугать. О Боги, как же здесь душно.

Правитель затеребил камзол на шее, тщетно пытаясь развязать многочисленные бантики из лент. Его лицо побагровело, но уже не от злости, и он все дергал и дергал воротник.

– Раял Глейгрим поднял мертвецов, и они напали на наше войско! И на войско Мортона Бладсворда.

Дарон хрипло засмеялся. Это вызвало приступ кашля.

– Ты уж давно разменял четвертый десяток, а все веришь в глупые сказания!

Смех стал последней каплей.

Зейир закричал.

Он не разбирал, что именно он кричит, кажется, желал Дарону смерти и как можно более мучительной.

Пламя вырвалось из камина и, не повинуясь никакой логике, пролетело через помещение и охватило правителя Великой Династии целиком. Зейир слышал нечеловеческие крики брата и желал, чтобы им никто не помешал. Не успели еще двери отвориться, как огонь охватил весь зал. Языки пламени взмывали ввысь, и ни слуги, ни советники, ни рыцари, ни лекари, ни кто-либо еще, спешивший на помощь лордам, не мог пробиться через огненные стены.

Самого второго сына Боуэна, стоял он или подходил ближе, огонь не трогал. Языки пламени расступались перед ним.

Старший брат все продолжал кричать, он был весь объят пламенем.

А Зейир улыбался и смотрел, как сгорает Дарон Флейм.

Клейс

Клейс не был готов к бедам, что свалились на его голову. Он не был готов к тому, что лорд Дримленс пропадет. Он не был готов к тому, что брат испортит отношения с Вайткроу и выдаст свою дочь замуж за сына Рогора Холдбиста. Регент не просил ни о чем из этого списка.

Лорд Форест все еще разрывался между двумя королями, не зная, чью сторону ему следует принять. Лжеаурон радовал его каждый день, Клейс присутствовал на его уроках, он беседовал с сидящим на троне мальчиком каждую минуту, что выкраивал для этого, и не переставал восхищаться, как из сына простолюдина могло получиться нечто подобное. Второй мальчик, хоть и взял все лучшее из внешнего вида Гийера и Аалии, оказался удивительно капризным и вредным ребенком весьма посредственного ума. И Форест не просил взваливать на него ношу ответственности и выбора.

Он не просил, чтобы Флеймы и Глейгримы развязали войну, не просил и Брейва Бладсворда принимать сестру-беглянку, а после ее предательства покидать Ферстленд.

Когда законный правитель востока явился к нему в сопровождении небольшого отряда преданных людей и мальчика-воспитанника и попросил разрешения покинуть королевские земли, чтобы отправиться в путешествие, регент пытался его отговорить. Клейс не хотел терять одного из немногих здравомыслящих лордов во время творящегося вокруг безумия.