Бремя - [25]

— Веди, Гоблин.

Тот замялся:

— Я чё еще хотел сказать-то… Это мое последнее задание, Капитан.

Брови Юдоль удивленно поползли вверх.

— Почему?

— Устал. В реал уйду. Мне здесь больше делать нечего. От меня пользы никакой. Если у меня еще крыша поедет, жена не простит. Нет, пора уходить на заслуженный покой.

— Ты нам поможешь в битве? — спросил Капитан, словно не услышал признание Гоблина.

— Прости, но нет.

— Ладно, — совершенно спокойно сказал Капитан, — тогда веди.

…Отвесные каменные гряды по обе стороны широкого тракта касаются небес. Солнце висит над нашими головами, обещая спалить всё живое. Пришлось снять плащ, хотя по-прежнему обливаюсь потом. Роба противно прилипает к телу, но снимать её не решаюсь — стесняюсь. Даже у доходяги Гоблина мускулов больше, чем у меня. По сравнению с остальными кажусь слабаком. Особенно рядом с Верзилой: тот щеголяет голым торсом, руки могучие и толстые, бугрятся чудовищными мускулами. До таких форм мне далеко.

Под копытами лошадей шуршат камешки. Движемся со скоростью улиток: животных надо беречь, не дай бог сломают ногу. Унылый пейзаж впереди разбавляют небольшие серо-зеленые ели, утыканные по обеим сторонам каменных гряд. Остается только догадываться, как они здесь выросли и где находят воду.

Быстро шагая впереди всех, Гоблин хватает красные ягоды с мелких серых кустов и бросает в рот. Сок стекает с губ, пачкает подбородок, алые капли падают на ветхую серую робу.

Юдоль поставила меня в конце группы, поэтому чувствую себя некомфортно. Не покидает ощущение, что вот из ближайших кустов выпрыгнет какая-нибудь худосочная тварь с острыми клыками да вспорет мне в живот. Теперь, когда узнал, что каждая смерть делает меня чуточку глупее, не хочется растрачивать очки интеллекта.

— Ты что-то не кажешься обеспокоенным, Гоблин, — заметила Юдоль.

Её огромный черный конь ступает тяжело по камням, угрюмо косит огненным глазом на всадницу. А ведь за эту животину вполне может кто-то играть. Или за черные доспехи Юдоль. Кстати, почему она не сняла тяжелый плащ? Хотя вижу же, что пот заливает глаза, лицо краснющее.

Привратник пренебрежительно махнул рукой.

— А ты всё увидишь, деточка. Тварь настолько опасная, что совсем не боится игроков. К тому же способна влиять на погоду. Вот как гром грянет или дождь зальет, тогда и будем штаны пачкать. Сейчас можешь расслабиться.

— А гули? — не унимается Юдоль.

— Гули-срули… Вычистил я ущелье. Не волнуйся.

И снова повисла тишина, нарушаемая цоканьем копыт. И снова хоть вой от тоски.

Пытаясь себя хоть как-то развлечь, рассматриваю ущелье. Каменные стены неоднородные, тут и там чернеют дыры и трещины, походившие на провалы глаз и ртов невероятных существ. Эти чертовы существа бдительно следят за группой и, кажется, вот-вот разродятся оглушительным криком.

На фоне гор я напоминаю себе жалкого муравья, на которого наступи — и тот бесследно исчезнет.

На губах чувствуется вкус соли, воздух насыщен сыростью. Будто где-то рядом раскинулось море.

— Я все хочу спросить тебя, Гоблин… — начала было Юдоль, но умолкла.

Тот обернулся, улыбнулся, обнажив ряд ровных белоснежных зубов — в ярком дневном свете они похожи на жемчуг.

— Валяй!

— Ты с последней нашей встречи сильно похудел. Я понимаю, что лезу не в свое дело…

— Все нормально, — сказал Гоблин. — У жены нашли рак. Неоперабельный. Мне приходится жить одновременно и в реале, и здесь, чтобы хоть как-то заработать на лечение. Сама догадываешься, что такие частые переходы истощили организм. Но ничего, я выкарабкаюсь.

Я слушаю внимательно, хотя и делаю вид, что разглядываю редкие голые ели.

— А клан разве не должен обеспечивать уход за твоей женой? — вмешался в разговор Капитан.

— Мечу-Из-Бездны не до того, — махнул рукой Гоблин. — Актеры в последнее время в глубокой жопе, Искусственный Интеллект давит — прости за тавтологию! — интеллектом. Мы теряем позиции. Сам же прекрасно знаешь, Капитан. Кому дело до такой мелкой сошки, как я?

Капитан лишь кивнул.

В один миг я ощутил перемену. Наши тени удлинились, камни на тракте приобрели странный матовый оттенок, копыта лошадей разбивают их, те легко крошатся с противным хрустом, напоминающим хруст ломаемых костей. Я поднял голову и удивился. Солнце приобрело багровый оттенок, будто остыло, дневной зной сменился прохладой.

Из каменных пор земли принялся выбиваться зыбкий туман — кажущийся мокрым и вязким.

— Вот мы и на месте, — сказал Гоблин, ухмыляясь. — Как видишь, Капитан, сука поселилась прямо в ущелье. Не боится никого гадина.

— Или она слишком сильна, или слишком глупа, — пробурчал тот.

— Я бы не надеялся на второе. Я амулетами прощупал местные локации — фонит так, что сбиваются все структуры и непрерывности. Хочешь совета? — Капитан не ответил, но Гоблин все равно продолжил: — Загляните в Нотер'Гарот, бросьте клич о помощи братьям. В конце концов, всегда можно привлечь другие кланы. Вам пятерым не справиться.

— Меч-Из-Бездны не поможет, — сказала Юдоль, вытаскивая из заплечных ножен длинный меч. Безупречный обоюдоострый клинок ало блеснул.

— Тоже верно, — не стал спорить Гоблин.

Сизый туман пожрал дно ущелья, скрыв тракт, и клубящейся стеной застыл в двадцати шагах от нас. Послышалось хихиканье, будто завыла стая гиен.