Бременский Адам и др. Славянские хроники - [217]
О том, какую милость послал нам Господь, вернее не нам, но своему имени, какую славу оказал в эти дни, мы намерены рассказать вам со всей возможной краткостью, предварительно заметив, что с тех пор как мы покинули исходный пункт нашего странствия, - мы называем так Зару>68, - чью гибель мы наблюдали с болью и вынужденные необходимостью, мы не можем вспомнить ни об одном из сделанных нами распоряжений, касающихся благополучия войска, которое не было бы изменено Божьим провидением к лучшему, так что провидение, приписав себе всё, обратило в глупость всю нашу мудрость. Поэтому все совершённые нами подвиги, всю славу мы по праву отвергаем от себя, проявив слишком мало энергии и почти никакой мудрости. Так что если кто-нибудь из нас захочет похвалиться, то пусть хвалится в Господе, но не в самом себе и не в ком-либо ещё.
Итак, заключив в Заре союз с сиятельным константинопольцем Алексеем>69, сыном бывшего императора Исаака, мы, испытывая нехватку продовольствия и всего необходимого, решили, что станем скорее обузой для святой земли, как и другие наши предшественники, нежели принесём ей облегчение. Мы верили также, что не сможем при такой нужде добраться до сарацинской земли. Поэтому, узнав на основании правдоподобных слухов и фактов, что большая часть царственного града и весь цвет империи с нетерпением ждут прибытия названного Алексея, - ибо он был избран на императорский трон при всеобщем согласии и с должной торжественностью, - мы, подгоняемые попутным ветром вопреки обычной в это время непогоде, - ибо Господу послушны ветры и моря>70, - против всякого ожидания благополучно и в короткое время добрались до царственного града>71. Однако наше прибытие не стало неожиданным, ибо мы нашли в городе до 60 000 всадников, не считая пехоты. Без всяких потерь миновав наиболее укреплённые места, мосты, башни и реки, мы одновременно с суши и с моря осадили этот город и тирана>72, который, совершив преступление против брата, своим долговременным присутствием пятнал трон империи. И вот, вопреки всем ожиданиям мы застали всех его жителей, настроенными против нас, а город, ощетинившимся против своего государя стенами и противоосадной техникой так, словно пришёл неверный народ, который намерен осквернить святые места и до конца искоренить христианскую веру. Ибо кровожадный узурпатор императорской власти, предавший и ослепивший своего брата и господина, который безвинно осудил его на вечное заточение и точно также поступил бы и с его сыном, если бы тому не посчастливилось вырваться из его рук и уйти в изгнание, провёл в народе нечестивое собрание, на котором отравил ядовитыми речами и вельмож, и простых людей, уверяя, что латиняне прибыли для того, чтобы уничтожить старинную свободу; это место и этот народ они спешат возвратить римскому владыке, а империю подчинить латинским законам. Это, действительно, настолько восстановило и вооружило их против нас, что они, казалось, все как один поднялись против нас и нашего изгнанника. Часто через послов, то есть через нашего изгнанника и через наших баронов, а также лично мы просили горожан выслушать нас, но так и не смогли сообщить им ни о цели нашего прихода, ни о том, чего мы хотим от них, и сколько бы раз мы на суше или на море ни обращались с речью к стоявшим на стене людям, столько же раз мы вместо слов получали в ответ стрелы. Итак, мы увидели, что всё вышло вопреки нашим ожиданиям, и мы оказались в такой нужде, что нам осталось теперь только или умереть, или победить. Ведь мы не могли затянуть эту осаду более чем на 15 дней, ибо испытывали острую нехватку продовольствия. Поэтому не от отчаяния, но обретя свыше нечаянное спокойствие духа, мы начали стремиться к битве, готовые храбро встретить опасность и почти невероятным образом одолеть всех врагов. Часто выстраивая для битвы в поле войска, мы обратили в постыдное бегство и загнали в город огромное множество врагов. Итак, приведя в боевую готовность осадную технику на суше и на море, мы на восьмой день осады силой ворвались в город>73. Начался пожар, и император вывел против нас в поле своё войско. Однако мы были готовы к встрече с прибывшими, и он, удивлённый нашей твёрдостью, - ибо нас было не очень много, - постыдно повернул назад. Вернувшись в горящий город, он той же ночью бежал вместе с немногими людьми, оставив в городе жену и малолетнего сына. Узнав об этом, - в то время как мы ещё ничего этого не знали, - греческие вельможи собрались во дворце и провели торжественное избрание нашего изгнанника, или, вернее, объявили о его восстановлении на троне. Многочисленные огни во дворце возвестили о нечаянной радости. На следующее утро в лагерь явилась безоружная толпа греческих вельмож и с радостью просила дать им их избранника; затем они объявили о возвращении городу свободы и с несказанной радостью представили восстановленному на императорском троне сыну голову его освобождённого из тюрьмы отца Исаака
