Бред сивой кобылы - [7]

— Именно так, — подтвердил Торндайк, — совершенно точно.

Пока шел разговор, он успел выложить в ряд с тем куском, который напоминал по форме большую берцовую кость, еще четыре более крупных фрагмента. Сложенные вместе, эти пять кусков приобрели вполне определенные очертания.

— А теперь взгляните сюда, — сказал Торндайк. — Вот пять фрагментов. Это части костей конечностей. Причем кости, частями которых они являются, явно совпадают точь-в-точь. Хотя три из них определенно от левой конечности, а два от правой. Между тем, Хемминг, у человека, как вы сами понимаете, всего четыре конечности, и только у двух из них кости одинаковые. И потом, на двух фрагментах есть явные следы распила.

Хемминг в глубоком раздумье, нахмурясь, разглядывал кости.

— Это настоящая загадка, — произнес он, наконец. — Когда они лежат рядом, то очень напоминают большую берцовую кость. По форме, но не по размеру.

— Размер у них, — заметил Торндайк, — примерно как у большой берцовой кости овцы.

— Овцы? — воскликнул Хемминг, изумленно взглянув сначала на кости, а потом на своего коллегу.

— Да. Верхняя половина разрезанной пополам кости.

Хемминга точно громом ударило.

— Невероятно! — снова воскликнул он. — Вы предполагаете…

— Я предполагаю, — продолжил Торндайк, — что во всей этой груде нет ни одной человеческой кости. Зато имеются явные следы как минимум пяти бараньих ног.

На какое-то время в галерее воцарилась глубокая тишина, нарушенная только удивленным бормотанием кладбищенского чиновника и тихим смешком суперинтенданта Миллера, который слушал весь этот разговор с величайшим интересом.

Наконец Хемминг прервал молчание.

— Значит, в гробу вообще не было никакого трупа?

— Именно так, — ответил Торндайк. — Для получения пепла в гроб положили разделанные мясником куски бараньей туши нужного веса. Не сомневаюсь, что если тщательно просмотреть весь пепел, то можно даже определить, что это за куски. Но не думаю, что это необходимо. Наличие пяти бараньих ног и отсутствие каких-либо узнаваемых фрагментов человеческого скелета в сочетании с поддельным заключением о смерти позволяет сделать вполне однозначный вывод. Все остальное, как я считаю, мы можем оставить суперинтенданту Миллеру.

* * *

— По-моему, Торндайк, — сказал я, когда поезд отправился со станции, — вы прибыли сюда, заранее ожидая найти именно то, что нашли, верно?

— Да, — ответил он. — С учетом всех известных нам фактов, это казалось мне единственно возможным вариантом.

— Когда это впервые пришло вам в голову?

— Мне показалось это возможным вскоре после того, как мы обнаружили, что свидетельство о кремации было подделано. Но окончательно убедили меня в этом показания гробовщика.

— Так ведь он же утверждал, что измерял тело.

— Верно. Но ничто не свидетельствовало о том, что это труп. Совершенно ясно одно: там было что-то такое, чего нельзя было не заметить. И как только Стокер рассказал нам о хищении, мы получили доказательную базу, которая подводила к единственно возможному заключению. Оцените сами эти доказательства.

— Мы имеем смерть, которой предшествовала явная симуляция болезни и за которой последовала кремация с фальшивым заключением. Так что же произошло в действительности? Вот вам четыре возможных варианта: обычная смерть, суицид, убийство и фиктивная смерть. Какой вариант соответствует всем известным фактам?

— Обычная смерть исключается из-за поддельного заключения. Предположение о суициде тоже расходится с фактами. Оно противоречит тщательным, сложным приготовлениям. Зачем нужно липовое заключение? Если бы Ингл просто умер, Микинг без труда засвидетельствовал бы его смерть. А для чего потребовалась кремация? Не вижу, зачем надо было так сильно рисковать. Предположение об убийстве вообще не имеет смысла брать во внимание. Заключения явно подделывал сам Ингл, который, как нам известно, наловчился мошенничать. Думать, что жертва сама будет устраивать свою кремацию — чистый абсурд.

— Итак, остается только гипотеза о фиктивной смерти. Эта гипотеза отвечает всем известным фактам. Во-первых, что касается мотива. Ингл совершил тяжкое уголовное преступление. Ему надо было скрыться. А как это сделать лучше всего? С помощью смерти и кремации. И следствие, и полиция в этом случае наверняка закроют дело и забудут о нем. Кроме того, было еще двоебрачие, а это само по себе уголовное преступление. Но смерть все спишет. И не просто спишет. После «смерти» он может законным образом жениться на Хаггард под другим именем и навсегда забыть о брошенной жене. А еще он собирался получить полторы тысячи фунтов от страховой компании. А теперь смотрите, как эта теория объясняет другие факты. Для фиктивной смерти требуется фиктивная болезнь. Так как трупа нет, необходимы поддельные заключения. Все это делает кремацию крайне желательной. Ведь если возникнет подозрение, то эксгумация сразу выявит мошенничество. Зато кремация скроет следы мошенничества навсегда. Это же объясняет, почему труп не показали гробовщику и почему гробовщик почувствовал запах формалина.

— Как все это было устроено? — спросил я.

— Подумайте сами, Джервис, — ответил Торндайк. — Чтобы пепел не отличался от настоящего, надо было заложить в гроб мясо и кости. Для этого вполне подходили куски бараньей туши из мясной лавки. Они должны были весить от ста пятидесяти до двухсот фунтов. Но не мог же Ингл договориться с мясником, чтобы ему прислали целого барана накануне похорон. Пришлось покупать мясо постепенно и где-то его хранить. А для хранения мяса в теплую погоду требуется консервация. Лучше всего для этой цели подходит формалин, который после сжигания не оставляет следов. Сами видите, что версия фиктивной смерти учитывает все известные обстоятельства, тогда как в остальных вариантах остаются необъяснимые несоответствия и противоречия. Если рассуждать логически, то это единственно возможная версия, и, как вы сами видели, эксперимент это подтвердил.