Браво, молодой человек! - [9]

Шрифт
Интервал

«Это будет во какой цех!» Что-то знакомое в этих словах, что-то похожее слышал Рустем от Галкина; тогда Ильдар еще пешком под стол бегал. Это он умел, Галкин! В самом деле, о Тихгороде и знать не знают где-нибудь на Ангаре или в пустыне Кара-Кум, но те, кто тянет высоковольтные линии, те знают — есть такой Тихгород, в котором действует славный заводец. Галкин видит этот заводец могучим, чуть ли не единственным, успешно снабжающим изоляторами все высоковольтные линии во всех краях государства.

Медленно идет к известности и славе заводец. Но злости и недоверия к Галкину нет, потому что он сам и мечтает и вкалывает не меньше любого парня и, главное, верит, верит!

А ведь когда начинал он, здесь стояли развалюхи-мастерские, а теперь, неразумный братец, конечно же, есть тебе чем хвастать. И ты видишь уже не фарфоровые, а стеклянные, легкие, прочные, красивые изоляторы (над которыми, кстати, бьется всю жизнь Георгий Степанович). Второй цех, поговаривают, станет опытным — там и начнут колдовать над стеклянными изоляторами, и тебе, конечно, грезится-мечтается о том мастерстве-колдовстве…

2

Он заметил, что Оська, стоящий у крайней, начальной, позиции, то и дело взглядывает на него не то испуганно, не то смущенно.

— Что-нибудь случилось? — спросил Рустем, подойдя к нему.

— Да нет, — ответил Оська и кивнул на пламя в окошечке топки. Оно билось чисто, напористо, все было нормально.

— Там человек вас ждет, — сказал Оська, — за проходной. Давно уж стоит.

Рустем не ответил, постоял, глядя на пламя, затем вялым тяжелым шагом двинулся к выходу.

Он сидел за проходной на пыльной гусиной травке, старый родной блудный отец, — положив локоть на скамейку и прямо протянув ноги в ветхих сандалетах. Увидев Рустема, он не поднялся, только чуть подобрал ноги и улыбнулся, тревожно и жалко.

Рустем опустился рядом, вынул сигареты, дал ему, закурили.

— Ты не торопишься? — спросил  о н.

— Нет.

— Ты сам себе начальник, конечно. — О н  помолчал, скривил серое испитое лицо, глубоко затягиваясь крепким сигаретным дымом. — Ты мне как друг, — улыбнулся  о н  опять тревожно и жалко.

Да-а, подумал Рустем, мы оба сейчас в таком возрасте, когда могли бы понимать друг друга и быть друзьями.

— Дело-то какое, — заговорил  о н  опять, — дело-то… Я видел в городе дочь… помнишь, на квартире жили, эвакуированные? Может, конечно, не она, только шибко похожа.

— Да, это Жанна, — сказал Рустем.

О н  сильно задымил сигаретой, сигарета кончалась, жгла ему пальцы, он кривил серое испитое лицо.

— Одна? — спросил он хрипло.

— Одна. Капитолина Ивановна умерла. Там, на Украине.

— Слушай, сынок! — воскликнул  о н, и Рустем вздрогнул. — Сынок! — И опять он вздрогнул. — Ты скажи мне правду!.. Сделала эта врачиха плохое нашему Шамилю? Брату твоему?

— Нет! — жестко сказал Рустем и поглядел ему в слабые старческие глаза.

— Вредительство ж было.

— Нет! — сказал Рустем. — А где ты был, когда умер Шамиль? — жестко спросил он.

О н  закашлялся. О н  долго кашлял, жалко сотрясаясь всем телом, легким, старческим, и долго потом тер ладонью глаза, нос, рот, размазывая по лицу слезы и мокроту.

О-о! Какие тяжкие, похожие на пытки, наказания придумывал Рустем этому человеку, когда хоронили брата и ждали отца, а отца не было!

Теперь он не смотрел на него. Он горько сожалел, что не сдержал упрека, позднего, теперь уже ненужного упрека.

— Как ты жил? — спросил он мягко, но в голосе его была только жалость, но не сострадание. — Как, если не понял, что время стало лучше? Стало лучше и кое-что объяснило нам? Как?

— Люди прежними остались.

Винить людей, подумал Рустем, винить людей в своих неудачах и несчастьях, и в собственных подлостях, и в собственном скудоумии — как это удобно!

— Мать стала другой, — сказал он, — и очень уж давно она стала другой, еще когда ты воевал. Она стала другой, лучше, а тебе показалось — хуже, ты ушел от нас. Теперь пришел…

— Я просто вернулся в город! — почти крикнул он. — Мне под шестьдесят, а когда люди стареют, они возвращаются в родные места, чтобы подохнуть!.. Ничего им больше не надо!

А что я могу тебе дать, подумал Рустем, что? Сказать помягче слово? Но тебе нужно то, чего никогда уже не будет — молодости, дружбы и согласия с матерью, старшего сына. Простить тебя? Но кто разрешит  м н е  простить тебя, если ты обидел нас  в с е х?

— Пойду я, — сказал  о н  очень устало и стал подниматься. — Ты дай мне немного денег. Три рубля. — О н  помолчал. — Отдам с получки.

Рустем не глядя протянул ему деньги, он взял не глядя и пошел, не попрощавшись. Рустем смотрел ему вслед, как шел он дорожкой, пролегшей мимо стройучастка, где подымался новый цех и где работала мать… выбрался потом сквозь бурьян к шоссе и поднял руку.

Рустем повернулся и увидел Ильдара. В руке у того была бутылка, бегал к роднику набрать воды.

— Кто это? — спросил Ильдар.

— Дай попью, — сказал он.

— Пустая, не видишь? — удивился Ильдар.

— Жаль, — сказал он.

— Я сейчас сбегаю. А хочешь, сбегаем вместе? Кто это?

— Это? — он задумался. — Знакомый, просто знакомый, и ты не приставай, Ильдарчик. Пойдем попьем.

— Что-то не видел я у тебя таких знакомых.


Еще от автора Рустам Шавлиевич Валеев
Заботы света

В романе Рустама Валеева «Заботы света» впервые широко и полно показана жизнь выдающегося татарского поэта Габдуллы Тукая, чья короткая жизнь (1886—1913 г.) была полна драматизма и чей поэтическим гений, свободомыслие и гуманизм возымели влияние на многих и многих тюркоязычных поэтов и писателей современности.


Земля городов

Новый роман челябинского писателя Р. Валеева отражает большие перемены, которые произошли на земле Маленького Города, показывает нелегкий путь героев навстречу сегодняшнему дню.


Родня

Новое издание челябинского писателя, автора ряда книг, вышедших в местном и центральных издательствах, объединяет повести «Хемет и Каромцев», «Вечером в испанском доме», «Холостяк», «Дочь Сазоновой», а также рассказы: «Фининспектор и дедушка», «Соседи», «Печная работа», «Родня» и другие.


Вечером в испанском доме

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Несовременные записки. Том 3

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Ранней весной

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Волшебная дорога (сборник)

Сборник произведений Г. Гора, написанных в 30-х и 70-х годах.Ленинград: Советский писатель, 1978 г.


Повелитель железа

Валентин Петрович Катаев (1897—1986) – русский советский писатель, драматург, поэт. Признанный классик современной отечественной литературы. В его писательском багаже произведения самых различных жанров – от прекрасных и мудрых детских сказок до мемуаров и литературоведческих статей. Особенную популярность среди российских читателей завоевали произведения В. П. Катаева для детей. Написанная в годы войны повесть «Сын полка» получила Сталинскую премию. Многие его произведения были экранизированы и стали классикой отечественного киноискусства.


Горбатые мили

Книга писателя-сибиряка Льва Черепанова рассказывает об одном экспериментальном рейсе рыболовецкого экипажа от Находки до прибрежий Аляски.Роман привлекает жизненно правдивым материалом, остротой поставленных проблем.


Белый конь

В книгу известного грузинского писателя Арчила Сулакаури вошли цикл «Чугуретские рассказы» и роман «Белый конь». В рассказах автор повествует об одном из колоритнейших уголков Тбилиси, Чугурети, о людях этого уголка, о взаимосвязях традиционного и нового в их жизни.


Писательница

Сергей Федорович Буданцев (1896—1940) — известный русский советский писатель, творчество которого высоко оценивал М. Горький. Участник революционных событий и гражданской войны, Буданцев стал известен благодаря роману «Мятеж» (позднее названному «Командарм»), посвященному эсеровскому мятежу в Астрахани. Вслед за этим выходит роман «Саранча» — о выборе пути агрономом-энтомологом, поставленным перед необходимостью определить: с кем ты? Со стяжателями, грабящими народное добро, а значит — с врагами Советской власти, или с большевиком Эффендиевым, разоблачившим шайку скрытых врагов, свивших гнездо на пограничном хлопкоочистительном пункте.Произведения Буданцева написаны в реалистической манере, автор ярко живописует детали быта, крупным планом изображая события революции и гражданской войны, социалистического строительства.