Браво Берте - [13]

– Ой, вы знаете, я не могу, к сожалению. Мне утром завтра рано вставать.

Светлана взглядом приговорила Катю к расстрелу.

– Тогда хотя бы номера телефонов подкиньте… на будущее. – Сергей достал из кармана сотовый, открыл записную книжку.

Продолжая уничтожать Катю взором, Светлана продиктовала свой и ее номера. Они попрощались.

Выйдя на улицу, троица довольно быстро поймала машину, на заднем сиденье Сергей протянул Кириллу трубку:

– На, для тебя старался, открой на букву «К», она одна там Катя. Чего б вы без меня делали? Инфантилизм сплошной.

– Не понял, – развернулся к Сергею сидящий впереди Алексей, – ты себе пухленькую эту бляндинку, что ли, наметил?

– Какую на фиг бляндинку, у меня со вчерашнего дня есть Зося. Считай, сутки с ней прокувыркались.

– Та-а-ак, почему мы про Зосю не знаем?

– Лексуха позвонила, та самая. Зацени, Леха, я на твою трубу пришел после суточного секс-дежурства.

– А подробности?

– Вдовица убитого два или три года назад газпромовца, сын на учебе в Англии, квартира двести метров на Ленинском. Оказались почти соседями.

– Сразу к себе домой не побоялась?

– Сексуальный голод убивает все страхи. Я, естественно, отблагодарил ее за смелость. Продемонстрировал класс игры на своей волшебной дудочке.

Хозяин машины, лет сорока, не удержался, прыснул:

– У вас, ребят, нет там еще одной про запас?

– Дудочки? – уточнил Сергей.

– Богатой бабы. Дудочка у меня у самого пока в порядке.

– Это вряд ли. – Алексей сел прямо. – Это только десанту такая пруха. Они у женщин на особом счету.

Они подъехали к Столешникову переулку со стороны Петровки, расплатились.

– Дудочку береги, шеф, другой не будет, – выходя из машины, порекомендовал Сергей.

Кате не спалось. За стенкой громыхали отголоски блокбастера. Отчим смотрел очередную американскую нетленку. Матери не было – улетела в Милан за очередной партией товара. «Какая я дура, что не поехала с ними в клуб. Вечно торможу, где не надо, вечно меня сомнения гложут, а потом жалею. Права Света, не умею я ловить нужный момент. Хотя что я дергаюсь? Все равно он не позвонит. Когда мне везло с нормальными? Подсуетился совсем не он, этот наглый приятель его, Сергей, а он даже на номер мой не глянул».

Он позвонил в понедельник ближе к вечеру. Она узнала его мгновенно, он не успел назваться, а ее пронзило то же, что вчера, состояние затрепыхавшегося сердца, отхлынувшей от рук крови и общей телесной беспомощности. Пока он напоминал о себе, она пыталась собраться, чтобы не дрогнул при ответе голос. Ответила, что учится на третьем курсе РГГУ на лингвистике, а когда он предложил приехать завтра к ее институту, она только и смогла выдохнуть: «Хорошо, к трем».

Они зашли в «Якиторию» у «Менделеевской», сели у окна, уставились в принесенные официантом меню. После ноябрьской промозглости обоим хотелось согреться, не отрывая лица от меню, Катя спросила: «Может, горячего саке?» – «Не возражаю, – сказал Кирилл. – А что будем есть?» – «Мне можно лапшу с курицей», – ответила не любившая суши Катя и тут же подумала: «Как я на его глазах лапшу-то буду есть? Ужас, ужас! Да и вообще…» Официант уточнил, сильно ли разогревать саке. Они, не сговариваясь, закивали: «Сильно-сильно» – и засмеялись вместе с официантом. В ожидании еды изо всех сил старались быть естественными, раскрепощенными, невозмутимыми, становясь от этого еще больше скованными, неловкими. Но где-то на седьмой минуте общения они бессознательно бросили тщетные старания и стали любоваться друг другом, правда, пока в скрытой форме. Официант принес заказ. Кирилл наполнил фарфоровые наперстки горячим напитком, они выпили. В них разлилось приятное тепло, и необъяснимое их родство усилилось. И уже получалось разговаривать на разные темы.

– Мне, когда я в девятом классе училась, гадалка на Арбате нагадала, что имя моего избранника будет на букву «К», а на меня тогда одноклассник глаз положил, Клим с фамилией Зайчонок, маленький такой, с большими ушами. Представь, как я страдала от безысходности.

– Ну да. А мне тут на днях одна странная особа тоже предрекла чуйство.

– Та-ак, интересно. С этого места поподробнее… пожалуйста.

– Любительница поживиться выброшенным фарфором. Я ей в субботу помог кое в чем, так она мне скорую любовь пообещала. Живет в доме престарелых, пятнадцать минут езды от «Юго-Западной». В гости, между прочим, приглашала.

– Давай съездим.

– Ты серьезно?

– Серьезно. Рутина надоела. Хочется свежих впечатлений, экзотики. Купим, к примеру, плод манго, еще что-нибудь и поедем.

– Разочарований не боишься?

– Не-а.

– Хорошо, в следующий выходной, только ради тебя.

– Договорились.

– Ты вообще с кем живешь?

– С матерью и отчимом.

– И как тебе?

– Да никак. У него психология неблагодарного человека.

– То есть?

– Как будто все в мире ему обязаны. Должны на него пахать, а он будет сидеть недовольный, нога на ногу, кривиться – все не то, плохо для меня постарались, надо бы лучше стараться. А сам только и умеет тупо поглощать. Потребленец жизни. – «Взгляды на меня стал слюнявые бросать, козел, а мать будто не замечает», – подумала она. Но тут же мысленно осеклась. – Ой, извини, что-то меня занесло, наболело просто.