Бравая служба - [8]

После этого последовала сцена, о которой я не люблю вспоминать. Двадцать пять лет занятий единоборствами оказались мною мгновенно забыты от возмущения. Хотя в принципе, я до этого момента в последний раз дрался в далеком детстве, по-моему, как раз с Саней. Нам было по двенадцать лет, и эта сволочь рассказала Ольке из шестого «Б» о том, что она мне не безразлична (подлый предатель). Мои последующие занятия рукомашствами и ногодрыжствами, черные пояса, выигранные любительские чемпионаты города, дальнейшая шлифовка мастерства десятилетиями спаррингов с сэнсэем Андреем и боевые столкновения в других мирах к дракам никакого отношения не имеют. Настоящая драка — это когда двое стоят друг напротив друга, толкают (не сильно, но очень вызывающе) оппонента в грудь и кричат что-то типа: «Я тебя сейчас урою, козел!»

Разнял нас, как и четверть века назад, огромный Дима, который просто встал между нами. После этого приятели-предприниматели признали свою неправоту, на свет была вытащена бутылка водки и мы отпраздновали примирение. Надо сказать, после этого парни по-прежнему периодически пытались вернуться к вопросу трудоустройства в крупную фирму, но уже достаточно корректно, и попыток «без меня — меня женить» больше не предпринималось.

После этого случая до меня наконец-то дошло то, что охота ведется грамотная, и обложили меня по всем направлениям. Постепенно я начал ощущать это давление — но присутствия духа не терял. К деньгам я всегда относился философски, есть — хорошо, нет — тоже неплохо, из-за отсутствия лишних искушений. Да и не являлись деньги большой проблемой — за время работы вольным джисталкером я добыл несколько серьезных вещичек, за которые мне были заплачены неплохие суммы — в принципе я бы мог больше никогда не работать и до глубокой старости существовать безбедно. Но при одной мысли об этом мне становится грустно, так что давайте обойдем эту тему. Да и если бы, как в дурацком голливудском фильме, жутким полугосударственным преступникам удалось бы заблокировать мою кредитку и лишить всех честно нажитых денег (хотя, по-моему, это — бред собачий) с целью шантажом заставить меня выполнять работу — со мной такой номер бы не прошел. С голоду из моих знакомых никто так ни разу почему-то и не помер — о чем еще можно серьезно беспокоиться? Денег бы снова заработал, а не дали бы работать по специальности — пошел интерактивным оператором вагоны разгружать (я зверек маленький, но гордый — в неволе не танцую). Так что, до поры до времени, мне без особых проблем удавалось избегать сетей «охотников за головами» Гном-инста.

Из всего вышеперечисленного можно сделать вывод о моей необоснованной капризности — но это не так. Я просто очень не люблю всего две вещи: браться за безнадежные дела и тащить на своем горбу к светлому будущему большое количество бездельников. А в данной ситуации я четко, как на экране монитора, видел взрывоопасную смесь этих двух вещей, и только поэтому прикладывал все усилия, чтобы уйти как рыба в глубину. Впрочем, в конечном счете, нарисовалась совершенно противоположная картина — я бился как рыба об лед.

Однажды, зайдя в офис, я встретил насупленный взгляд Сани.

— Только не ори, — заявил он вместо приветствия. — Если не хочешь, то никто тебя не заставляет — вали на все четыре стороны.

— О чем это ты? — удивился я, тоже не став здороваться.

— Человек один с тобой встретиться хочет, чтобы просто поговорить, — на полтона ниже чем обычно завопил Александр, и в его исполнении это означало, что он проникновенно шепчет. — Но ты как девчонка-недотрога последнее время себя ведешь, лишнего слова тебе не скажи…

— Да я всегда готов встретиться с любым человеком, если при этом из меня не будут делать дурачка местного, — тут же возмущенно заорал я. — Ты же первый раз за последние пять лет просто сказал: «Тим, поговори, пожалуйста, с человеком». У тебя же все происходит якобы случайно. Я тебе что — игрушечный солдатик, чтобы меня двигать?

— Ну, так что, поговоришь? — прервал мой возмущенный ор Саня.

— Да легко, — согласился я. — Ты со мной как с человеком — и я тебе навстречу пойду.

Наш невысокий директор предприятия просиял радостно и тут же начал звонить куда-то по Гашек-фону.

— Ну вот, а вы сомневались, Рудольф Иванович, — вальяжно сказал Саня невидимому для меня собеседнику. — Фирма веников не пишет! Обещал, что устрою встречу — свое обещание сдержал! Можете приезжать, вас ждут.

После отбоя мы с Александром переглянулись, и он мне хитро подмигнул.

— Кстати, я давно хотел тебе одну вещь сказать, только все забывал, — прервал я затянувшееся молчание.

— И какую же вещь, интересно? — забеспокоился Саня. — Только не говори, что у тебя дела — ты мне обещал!

— Нет, раз пообещал, то все сделаю, ты же меня знаешь, — мой одноклассник перевел дух, и я продолжил выражение своей свежей и оригинальной идеи: — А вот ты, Саня, все-таки законченный негодяй!

Эту мысль мы муссировали со всех сторон вплоть до прибытия Рудольфа Ивановича, с которым я, оказывается, был знаком. Им оказался тот самый респектабельный человек, с которым мы перекинулись парой слов в кабинете клерка, в джисталкерском комитете. При появлении Рудольфа Ивановича даже Дмитрий ненадолго оторвался от экрана монитора, буркнул что-то приветливо-почтительное, и снова погрузился в виртуальное бухгалтерское пространство. Человек в невероятно дорогих очках уважительно глянул на Диму, пожал руку Сане как старому знакомому и церемонно поклонился мне. Это меня ужасно удивило, (я привык, что люди в массе своей относятся ко мне несерьезно) и я точно так же поклонился ему в ответ.