Братья Витальеры - [40]

В какое-то мгновение Штёртебекер испугался, что и судно и команда погибнут: и это в канун его мести! Вульф Вульфлам должен пасть от его меча, тогда, и только тогда буря может отправлять его на дно моря, тогда, и только тогда он готов умереть смертью моряка. Но сейчас… этого не должно случиться! Это бы означало победу несправедливости и насилия. Он впал в отчаяние, когда почувствовал, что корабль не слушается руля. Совсем рядом гигантская волна подбросила «Пенящего» так высоко, что, казалось, его мачты касаются тёмных, готовых разразиться дождём облаков. Затем когга словно провалилась в пропасть под самым носом у «Тигра». На миг Клаус Штёртебекер увидел капитана Михеля Гёдеке, привязанного к своему румпелю, тот, приветствуя его, махал рукой и, видимо, что-то кричал и смеялся, длинные мокрые волосы прилипли к его лицу.

И тогда Штёртебекер поднял руки и закричал своё:

— Ахой!.. — и тоже дико расхохотался.

«Мы пройдём!» — означал этот смех. «Мы не сдадимся! Мы не откажемся от нашей мести. Мы дойдём до Бергена, мы схватим Вульфа Вульфлама, мы исполним свой долг. Мы ещё не одного наглого патриция наколем на меч, как бы ни бесновалось море…»

Потом сам Штёртебекер оказался в пучине. Повиснув на канате, он осмотрелся и ничего, кроме серой массы воды, вокруг не увидел, и только на гребне волны, словно хрупкая игрушка, мелькнула когга Гёдеке. И снова море вздыбилось, подбросило его, а в следующее мгновение «Тигр» летел в пучину с головокружительной высоты.

Где же Михель Гёдеке? Где его смеющееся дерзкое лицо? Где его «Пенящий», этот неуязвимый корабль? Почему Штёртебекера не интересует, где «Рысак» Вигбольда? Где носится «Кошка», которой правит Киндербас? Где остальные шесть когг? Мысли Клауса Штёртебекера только о корабле Гёдеке: никто так ловко и уверенно не может бороться с коварством Скагеррака. И Клаусу был просто необходим ликующий, вызывающий смех Гёдеке — лучшего из всех мореходов.

Погружается «Тигр» в водяную пропасть, над ним, на гребне другой волны, возникает «Пенящий». Так и шли они — то проваливаясь, от взлетая, то вверх, то вниз, а кругом — кипящий водоворот, свист и завывание штормового ветра под тёмной крышей грозных черных туч…

«Грохочи, реви буря, оглушай! Бушуйте волны!.. Разверзайтесь тучи!.. Пусть сольются вода и небо… Пусть наши корабли бросает то в преисподнюю, то в небеса!!! Мы пробьёмся! Мы пройдём!.. Мы будем в Норвегии!.. Будем!.. Мы придём!.. Ахой, „Пенящий море“!.. Ахой, „Морской тигр“!.. Ахой, „Морской рысак“!.. Ахой, „Морская кошка“!.. На Берген!.. Пройдём Скагеррак!»

Проштормовав шесть дней в Скагерраке, когги ликедеелеров достигли Бергена. Их было только девять. Одна когга потерялась или погибла. Море было спокойно и приветливо, как будто бы оно никогда и не бушевало. Ласковое солнце сияло на небе, как будто бы и знать не знало о тучах и ливнях. Скалистое побережье Южной Норвегии изрезано глубоко вдающимися в сушу заливами, называемыми фиордами. К одному из таких фиордов направились корабли Штёртебекера. В глубине его, словно венец, был отчётливо виден город Берген.

Прежде чем напасть на Берген, пираты собрались на последний совет. Магистр заговорил о том, что город нужно сохранить, но Клаус Штёртебекер не хотел и слышать об этом. Здесь находилась одна из богатейших контор Ганзы, а этот союз был их врагом: города Ганзы сделали Вульфлама своим доверенным лицом, морскому братству ликедеелеров они объявили беспощадную войну. Города Ганзы были повинны в том, что Карстен Сарнов морил голодом в Штральзунде пленных витальеров.

Патриции ганзейских городов только прятались за спину Вульфлама: он был плоть от плоти их, и все они были подобны ему. Борьба против Вульфлама была борьбой против ганзейских патрициев, возглавляемых им.

— Берген должен быть разрушен! — сказал Клаус Штёртебекер. — Добыча будет богатой, но я отказываюсь от своей доли, мне нужен только Вульф Вульфлам. Пусть этот изверг встанет на колени перед Гердом, целует его ноги и просит о милости. И мы высечем его, как сёк он невиновных, переломаем ему кости! Голове этого зверя место на бушприте «Морского тигра» рядом с головой его братца.

На следующий день рано утром пиратские суда вошли в глубь фиорда. В короткой схватке они потопили три когги и два сторожевых судна, пытавшихся преградить им путь. Пираты высадились за королевской твердыней Бергенхус, у Тискебригген — Немецкого моста, с налёта сломили сопротивление торговцев и их слуг, и понеслись по узким извилистым переулкам гавани, сея смерть и пожары.

Тут до Клауса Штёртебекера дошёл слух, что Вульф Вульфлам находится в Бергенхусе, в королевском замке. С небольшой группой моряков с «Тигра» Штёртебекер бросился к расположенному у входа в фиорд замку. Отряд латников, превосходящий пиратов и числом и вооружением, выступил им навстречу. Штёртебекер так стремительно ринулся на них, что они заколебались и стали отступать под решительным натиском. В завязавшейся схватке латники не успели поднять мост и запереть ворота, борьба разгорелась внутри замка…

— Вульф Вульфлам!.. Мерзавец!.. Убийца! Изверг!.. Отвечай за свои дела!.. Выходи на честный поединок!.. Не прячься, как трусливая баба!.. Вульф Вульфлам!.. Вульф Вульфлам! — кричал Клаус Штёртебекер, перебегая из одного зала в другой.