Братья - [13]

— Ты не посмеешь.

— Куколка, ты уверена в этом? — промурлыкал парень. Лили медленно покачала головой. В случае с Алексом она не была ни в чем уверена.

Алекс ухмыльнулся и потащил ее в комнату, которую снимал.

— Ты можешь расположиться на кровати, — Алекс встал возле закрывшейся двери, скрестив на груди руки. — Да не дергайся же ты, уверяю, здесь ты вне опасности.

— Ты сказал, что хочешь поговорить? — к Лили вернулся дар речи.

— Представь себе.

— Зачем? — Лили все-таки села на краешек кровати, повторяя про себя: «Ты взрослая замужняя женщина. Ты любишь своего мужа, и ты любима, у тебя прекрасные друзья и скоро ты родишь своего сына. Так какого хрена ты, Лили, теряешься перед ним как пятикурсница? Возьми себя в руки, не мямли и не красней». Только почему-то этот аутотренинг помогал мало. Она продолжала мямлить, и краснеть, и чувствовать себя, как тогда, в том чулане для метел или для швабр, когда она хотела, чтобы он как можно быстрее ушел и одновременно чтобы не уходил никогда. Она думала, что забыла его, ведь уже несколько лет она не видела даже Северуса, свое вечное напоминание о первой детской, такой горькой влюбленности, а оказалось, что не забыла. И от этого было больнее всего.

— Зачем? Может, я соскучился? Ты полностью исключаешь такой вариант, куколка? Ты не ответила мне на мой вопрос: как ты меня всегда узнаешь?

— Прекрати называть меня «куколка», — Лили говорила тихо.

— Не хочу, куколка, — протянул Алекс, ухмыльнувшись; затем он понял, что ответа на этот вопрос он не услышит и задал следующий: — Что ты знаешь о пророчестве?

— О каком пророчестве?

— Понятно. Когда ты в последний раз видела Северуса?

— На выпускном. Я больше к нему не приближалась. Я всегда воспринимала тебя всерьез, Алекс. Зачем этот допрос?

— Не перебивай. Чем раньше мы закончим, тем быстрее ты отсюда выйдешь. Почему ты куда-то направилась одна?

— Джеймс, он… У него напряженные отношения с Петуньей.

— Не удивлен. А есть хоть кто-то, кроме остальной троицы, у кого с Джеймсом нет напряженных отношений? Не отвечай, это был риторический вопрос. Ты состоишь в Ордене Феникса?

— Да, состою.

— Не дергайся. Мне ваши явки и пароли не нужны, — Алекс, наконец, сел на стул и Лили вздохнула с облегчением. Так, по крайней мере, не нужно было выворачивать шею, чтобы заглянуть Алексу в лицо. — Какой у тебя патронус?

— Какая тебе разница? — Лили вскочила. Алекс тут же оказался на ногах и ухватил молодую женщину за руки.

— Сколько экспрессии. А ведь я не спросил тебя ни о чем постыдном. Или это тайна? Зачем ты хочешь меня ударить? Лили, подумай о ребенке, ему не пойдет на пользу то, что его мать так переживает, — Лили так удивилась, когда он назвал ее по имени, что прекратила вырываться и обмякла в руках Алекса. Он довольно бережно посадил ее обратно на кровать и снова сел на свой стул. — Так какой у тебя патронус?

— Экспекто патронум, — Алекс поздравил себя с тем, что сидел, потому что взлетевший к потолку полупрозрачный орел заставил его выпучить глаза и наблюдать за его полетом с отвисшей челюстью. Когда патронус исчез, он медленно перевел взгляд на Лили. Она съежилась на кровати и тихо плакала.

— Я даже не хочу знать, почему орел. Я просто не хочу этого знать, — Алекс на мгновение закрыл глаза. — Ты видела хоть раз патронус Северуса?

Лили покачала головой и ответила охрипшим от слез голосом.

— Где бы я его увидела?

— Тогда какого хрена лань? — Алекс вскочил и заметался по комнате. — Скорее всего это действительно плод странной ассоциации, порожденный больным мозгом. Ладно, похоже, патронус Сева мало кому известен, так что будем импровизировать. Лили, — он остановился перед съежившейся женщиной, затем опустился перед ней на колени, — послушай меня. Я не буду перед тобой извиняться, просто не умею, я не знаю как это произошло и почему, но что-то изменить уже невозможно. Я все равно не смогу дать тебе то, чего ты хочешь. А теперь послушай меня. Было произнесено пророчество, касающееся твоего будущего ребенка. Вообще-то оно расплывчатое, но в нем есть одно условие: Волдеморт должен сам выбрать себе соперника. У меня очень мало исходных данных, я знаю только одно, он определился с выбором и этот выбор пал на тебя. Так что никуда не ходи одна, а еще лучше вообще никуда не ходи. Наложите на дом Фиделиус или еще какую-нибудь защиту и не высовывайся, — она смотрела на Алекса широко открытыми глазами, в которых застыл ужас.

— Алекс, я не понимаю, почему именно мой сын?

— Я не знаю, но я попытаюсь выяснить, — Алекс вздрогнул, когда Лили вдруг обхватила его за шею руками и прижалась к нему всем телом.

— Пообещай мне, Алекс, пожалуйста, пообещай, чтобы этот орел был хоть чем-то обеспечен, что позаботишься о моем сыне, если вдруг со мной что-нибудь случится.

— Я не раздаю подобных обещаний, куколка, — Алекс мягко разжал руки цепляющейся за него женщины и слегка отстранился от нее.

— Пожалуйста, Алекс, — Лили снова тихо зарыдала.

— Я еще могу понять, почему у тебя такой оригинальный патронус, но я не могу понять, почему ты всегда позволяешь мне себя унижать?

— Ты просто бревно бесчувственное, и все равно не поймешь, но я попытаюсь объяснить тебе на пальцах: это происходит по той же причине, по которой Северус позволял мне вертеть собой. Вот такой вот неравноценный обмен. Ты обещаешь?