Братья по крови - [83]
– Господин префект, даже если владычица согласится нам его передать, то нет гарантий, что кампания по усмирению Британии на том завершится. При любом решении Картимандуи ее народ окажется разделен. Вероятнее всего, выдача Каратака спровоцирует Венуция на действия. Между сторонниками Каратака и проримской фракцией может разгореться междоусобица. В этом случае, если ваши люди будут под рукой, вы сможете тем самым добиться перевеса в пользу нашей союзницы. По моему мнению, лучше всего будет, если Рим сохранит свое военное присутствие под Изуриумом до тех пор, пока не станет ясно, что Картимандуя твердо удерживает свой народ в браздах правления.
– Легко вам говорить: вы-то будете уже далеко.
Нелегкая тишина повисла над трапезным столом. От обидного упрека Катон почувствовал прилив гнева. Но не успел он ответить, как Отон добродушно рассмеялся.
– Да шучу я, префект, конечно же, шучу. Вы, разумеется, правы. Хорошо: если мы завладеем Каратаком, вы возвращаетесь сюда и докладываете легату, что я намерен остаться в Бригантии до снятия осады, или пока не почувствую, что опасность миновала, или же до приказа Квинтата сняться с лагеря.
– Будет сделано, господин трибун.
– Ну что ж… В таком случае, полагаю, все случайности мы так или иначе предусмотрели. – Он вопросительно оглядел остальных офицеров. – Гораций, не желаете что-нибудь добавить?
Ответственный за военную часть миссии префект, подумав, покачал головой:
– Нет. Можете быть уверены, что свой долг я исполню.
– Славно! В таком случае мы можем закончить свою говорильню и продолжить наслаждаться ужином. Поппея нам будет бесконечно благодарна: похоже, что ее скука от нашего занудства дошла до предела.
Он повернулся к жене с широкой улыбкой и, нырнув головой в ее сторону, поцеловал в губы. Та после запоздалой попытки отмахнуться ответила на поцелуй. Офицеры из деликатности отвернулись от столь открытого проявления чувств, и Гораций заговорил со своими двумя центурионами. Катон секунду-другую еще смотрел, страдальчески вспоминая свою оставленную в Риме жену и вместе с тем понимая, что ему было бы несказанно трудно разрываться между своими обязанностями офицера и мужа. Трибун Отон вышел из положения со всем изяществом, но его решение взять с собой в бригантийский поход жену вызывало опасение. Мало того, что эта женщина подвергнется опасности, она еще будет постоянно перетягивать на себя внимание своего мужа, которому между тем надо всецело сосредоточиться на том, как наконец прекратить противостояние в Британии.
Из кухни показалась небольшая вереница рабов. Впереди двое несли длинный поднос с жаренным до коричневой блестящей корочки поросенком, обложенным миниатюрными постряпушками. Раб, что шел следом, нес корзину с хлебами, а тот, что за ним, держал поднос с грибами, жареным луком и прочими овощами. Смесь обворожительно аппетитных запахов вызывала такое слюноотделение, что невозможно было даже высказать комплименты. Отон с женой улыбались неприкрытому восторгу своих гостей. Макрон рядом с Катоном, не сводя глаз с поросенка, потирал руки:
– Вы только гляньте, какая у него корочка… Мм-м!
Сумрачным и молчаливым оставался лишь Катон, по-прежнему не способный отделаться от предчувствий в связи с опасностями, который таил в себе предстоящий поход.
Глава 21
– А этот что здесь делает? – грозно спросил центурион Ацер, указывая на виноторговца, пристраивающего свою крытую повозку в конце небольшой колонны телег и возов с припасами и метательными орудиями.
– Этот? – оглянулся Гораций. – Трибун дал ему разрешение примкнуть к нашей лихой компании. Звать его Гиппарх. Еще один грек, цепляющийся к охвостью римской армии в надежде поднажиться.
Остальные офицеры рассмеялись, улыбнулись и Катон с Макроном.
– Хм, – мотнул головой Ацер. – Если серьезно, то я думал, что мы оставим позади все, что замедляет нам продвижение. Трибун ведь сам приказал: никакого лишнего барахла.
– Это как раз то, что нам нужно, парни, – вступился Макрон, – трибун зрит в корень: жена и запас вина для успеха нашей миссии просто необходимы.
Все снова рассмеялись.
– И не только, – добавил Гораций. – Купец этот думает поторговать с бригантами. А у здешних варваров ничто так не ценится, как наше вино. Клянусь богами, за кувшин доброго фалернского они и мать родную продадут. А что, так оно когда-то и было… Мне отец рассказывал – он служил в Гесориакуме[33], еще задолго до вторжения.
В Британию постоянно текло вино, а обратно в империю возвращались корабли, груженные мехами и рабами. Трибун надеется, что привоз вина подмажет и сделает варваров сговорчивей. К тому же кто не знает этих греческих купцов: где только слышится полезный разговорец, они уж тут как тут, первые из всех. Слышат все, что надо и не надо.
Над фортами и приземистым поселением только что взошло солнце, стены чуть розовели под его первыми лучами. В чистое небо всходили синеватые струйки дыма от первых разожженных костров. Люди из колонны Отона вольно расположились на плацу, ожидая приказа выступать. Лошади вспомогательной алы были оседланы и нагружены поклажей и торбами с кормом. Чувствуя выжидательное настроение людей, они прядали ушами и поворачивали морды, на которых тонко позвякивала сбруя. Запряженные в телеги и повозки мулы, наоборот, никаких чувств не изъявляли, а просто стояли себе в упряжи, глядя мимо своих погонщиков, которые прохаживались, делая последние приготовления: где подогнать упряжь, где поправить поклажу. Крытая дорожная повозка Поппеи была в колонне самой крупной и находилась впереди, чтобы не попадать под пыль от колес и копыт остальных.
Рим, 61 год до нашей эры. Жизнь юного Марка Корнелия внезапно и круто меняется. Его отец, бывший центурион, убит, а сам Марк и его мать проданы в рабство. Судьба разлучает его с матерью, и Марк попадает в школу гладиаторов. Вот первый урок, который ему преподают: «Забудь о своей прежней жизни. Теперь твой дом здесь. Все, что тебе остается, — это учиться драться и выживать. Если ты преуспеешь в учебе, то будешь драться на арене и, быть может, умрешь как настоящий мужчина. Или же будешь вознагражден славой и богатством».
Рим, период ранней Империи. Префект преторианской гвардии Катон и его друг центурион Макрон вернулись с победой из Британии. Но невесело у них на душе – родив сына, скончалась прекрасная супруга префекта, которая, как теперь выясняется, изменяла мужу при жизни и наделала неподъемных для солдата долгов. Однако на этот раз Рим не узнает, каков Катон в гневе: его, не успевшего даже чуть-чуть отдохнуть, посылают в Испанию, подавлять восстание рабов. Может, хоть это отвлечет префекта от ярости и мрачных мыслей… Не тут-то было: испанскую экспедицию возглавил жестокий интриган сенатор Вителлий, и он явно не просто так собирает «под орлов» вдали от Рима всех своих главных врагов…
Саймон Скэрроу – лучший из лучших. Он – живой классик исторического экшена. Его серия «Орлы империи» давно стала культовой, а каждый роман из нее был мировым бестселлером. Залог успеха его книг – английская обстоятельность, достоверность и внимательность к деталям в сочетании с американским динамизмом и древнеримской жесткостью. Римская империя, 54 год. Префект Катон и центурион Макрон вернулись домой после удачной испанской кампании. Но Рим сильно изменился за время их отсутствия. Император Клавдий отравлен, и на трон взошел его приемный сын Нерон.
Для вольноотпущенника Квинта Лициния Катона, получившего римское гражданство из рук самого императора Клавдия, служба в армии — шанс занять достойное место в жизни. Однако для сослуживцев новобранец — «белая ворона», и выскочка из столицы вряд ли достоин служить под Серебряным орлом прославленного Второго легиона.В кровавых стычках с племенами германцев Катон завоевывает уважение товарищей. Но суровые испытания только начинаются. Легиону предстоит экспедиция на таинственный, окутанный туманами, загадочный и угрюмый остров Британия, варварские племена которого не сумел покорить даже Юлий Цезарь.
Богат и благословен оазис Сирийской пустыни — Пальмира, лежащая на перекрестье караванных путей. Но судьба царства, попавшего в поле притяжения двух могучих империй, незавидна: здесь зреет битва между Парфией и Римом. Похоже, престарелый правитель Вабат не в силах удержать бразды правления, и в Пальмире вспыхивает мятеж, раздуваемый соседями-парфянами. На кого положиться, если один сын у правителя оказывается предателем-мятежником, другой — ветреным гулякой, а третий и вовсе дурачок? Но до Рима уже долетел сигнал тревоги, и верные боевые товарищи центурионы Катон и Макрон повели своих солдат на подмогу запертому в цитадели Пальмиры гарнизону правителя… Успеют ли они вовремя?
Вот уже год как римские легионы под командованием Авла Плавта воюют в Британии. Приказ императора Клавдия однозначен: пленить вождя бриттов Каратака. Римляне уготовили для него хитроумную ловушку. Однако Каратак оказался еще хитрее. Теперь огромной орде туземцев противостоит лишь Третья когорта, в рядах которой воюет и центурион Катон – молодой, но многообещающий командир. Римляне выстояли в кровавой бане, но Каратаку удалось уйти. Приказ императора не выполнен… Третью когорту подвергают децимации – каждый десятый воин должен быть казнен.
Звукозапись, радио, телевидение и массовое распространение преобразили облик музыки куда радикальнее, чем отдельные композиторы и исполнители. Общественный запрос и культурные реалии времени ставили перед разными направлениями одни и те же проблемы, на которые они реагировали и отвечали по-разному, закаляя свою идентичность. В основу настоящей книги положен цикл лекций, прочитанных Артёмом Рондаревым в Высшей школе экономики в рамках курса о современной музыке, где он смог описать весь спектр основных жанров, течений и стилей XX века: от академического авангарда до джаза, рок-н-ролла, хип-хопа и электронной музыки.
Как жили и работали, что ели, чем лечились, на чем ездили, что носили и как развлекались обычные англичане много лет назад? Авторитетный британский историк отправляется в путешествие по драматической эпохе, представленной периодом от коронации Генриха VII до смерти Елизаветы I. Опираясь как на солидные документальные источники, так и на собственный опыт реконструкции исторических условий, автор знакомит с многочисленными аспектами повседневной жизни в XVI веке — от гигиенических процедур до особенностей питания, от занятий, связанных с тяжелым физическим трудом, до проблем образования и воспитания и многих других.
Полу-сказка – полу-повесть с Интернетом и гонцом, с полу-шуточным началом и трагическим концом. Сказание о жизни, текущей в двух разных пластах времени, о земной любви и неземном запрете,о мудрой старости и безумной прыти, о мужском достоинстве и женском терпении. К удивлению автора придуманные им герои часто спорили с ним, а иногда даже водили его пером, тогда-то и потекла в ковши и братины хмельная бражка, сбросила с себя одежды прекрасная боярыня и обагрились кровью меч, кинжал и топор.
Беседа императора Константина и патриарха об истоках христианства, где Иисус – продолжатель учения пророка Махавиры. Что означает очистительная жертва Иисуса и его вознесение? Принципы миссионерства от Марии Назаретянки и от Марии Магдалены. Эксперимент князя Буса Белояра и отца Григориса по выводу христианства из сектантства на основе скифской культуры. Реформа Константина Великого.
Принятое Гитлером решение о проведении операций германскими вооруженными силами не являлось необратимым, однако механизм подготовки вермахта к боевым действиям «запускался» сразу же, как только «фюрер и верховный главнокомандующий вооруженными силами решил». Складывалась парадоксальная ситуация, когда командование вермахта приступало к развертыванию войск в соответствии с принятыми директивами, однако само проведение этих операций, равно как и сроки их проведения (которые не всегда завершались их осуществлением), определялись единолично Гитлером. Неадекватное восприятие командованием вермахта даты начала операции «Барбаросса» – в то время, когда такая дата не была еще обозначена Гитлером – перенос сроков начала операции, вернее готовности к ее проведению, все это приводило к разнобою в докладываемых разведкой датах.
После Октябрьской революции 1917 года верховным законодательным органом РСФСР стал ВЦИК – Всероссийский центральный исполнительный комитет, который давал общее направление деятельности правительства и всех органов власти. С образованием СССР в 1922 году был создан Центральный исполнительный комитет – сначала однопалатный, а с 1924 года – двухпалатный высший орган госвласти в период между Всесоюзными съездами Советов. Он имел широкие полномочия в экономической области, в утверждение госбюджета, ратификации международных договоров и т. д.
Лорд Люсьен Сен-Клер, герой войны с Наполеоном, красавец, щеголь и покоритель женщин, легко вскружил голову подопечной лорда Карлайна, прекрасной мисс Грейс Хетерингтон. Но и Сен-Клер был покорен красотой девушки, ее прямодушием и искренностью. Впрочем, у него не было серьезных намерений в отношении Грейс, разве что добавить ее в качестве интересного экземпляра к его донжуанскому списку. Судьбе было угодно, чтобы ночью Люсьен по ошибке попал в спальню Грейс, и в самый неподходящий момент туда же заглянула леди Карлайн.
Гейбриел Фолкнер, герой войны, аристократ и красавец, неожиданно для себя унаследовал графский титул, огромные капиталы и… трех незамужних дочерей прежнего графа. Взвесив все за и против, новоиспеченный граф Уэстборн решает жениться на одной из них. Девицы, однако, отказывают ему. Более того, младшие сбежали из родового поместья, а старшая, леди Диана, без его разрешения явилась в Лондон. Гейбриел понимает, почему три его подопечные повели себя таким образом. Причина — в его прошлом. И вдруг Диана неожиданно соглашается стать его женой.
Ханна Мэллой, выросшая в богатой респектабельной семье, оказалась на улице, где не было не только комфортабельных отелей и шикарных магазинов, но и даже булыжных мостовых с аккуратными тротуарами и уличным освещением. Однако привел сюда девушку не злой рок, а непокорный нрав — она сбежала из-под венца, покинув буквально у алтаря ненавистного жениха, выбранного отцом, чтобы упрочить и без того процветающий семейный бизнес. Понимая, что отец не сдастся и наймет лучших сыщиков, чтобы вернуть беглую дочь, Ханна решает вступить в фиктивный брак.
Заключительная часть трилогии – «Черный тополь» – повествует о сибирской деревне двадцатых годов, о периоде Великой Отечественной войны и первых послевоенных годах.