Братья - [53]

– Найди его, и тогда я поверю тебе. Чем скорее ты отыщешь его, тем скорее сможешь приступить к своей основной работе, которую ты так любишь. Я вижу тебя не просто исполнителем. У тебя горячее сердце и живой ум – слишком хорошие качества, чтобы все время быть на побегушках.

Акопян развязал свой галстук и протянул Рубену.

– На, держи.

Затем придвинул к нему тарелку с печеньем.

– Если все не съешь, – сказал он, – то наши бабушки, которые пережили ад, убили бы тебя.

Поскольку у его брата был поддельный паспорт, то бежать дальше границ США он не мог. В чемодан Рубен положил запасной комплект одежды и крем для бритья – этого должно хватить на три недели. Разве так сложно найти высокого плечистого армянина в одной стране?

Он изъездил почти полсвета, но в Штатах еще не был. Выйдя из самолета в аэропорту Лос-Анджелеса, Рубен восхитился погодой, но что-то не отметил запаха свободы. Этого запаха не было ни в очереди к такси, ни в стойбище бездомных, которое он заметил еще на эстакаде. Даже таксист говорил по-английски хуже, чем он сам.

Рубен заказал номер в тихом районе Бербанка, где бетонные тротуары были чинно разделены островками зелени, будто бы олицетворяя компромисс между природой и прогрессом, а ступени, ведущие к некоторым домам, были окрашены в карамельно-красный цвет.

Время от времени он выглядывал из окна третьего этажа на автостоянку внизу, а потом переводил взгляд на холмы дальше. В них он чувствовал что-то знакомое. Если бы эти холмы были чуть позеленее, если бы ступени лестниц не были так ярко окрашены, если бы в паспорте значилось его настоящее имя и самое главное – если бы ему не нужно было ловить собственного брата, он мог бы и забыть, что находится так далеко от родного дома.

Первой его остановкой в поисках Аво была окружная тюрьма Лос-Анджелеса на Бочет-стрит, где содержались те шестеро. Они ожидали наказания за подготовку похищения человека. Рубен по очереди пообщался с каждым по телефону через затемненное стекло, и каждый из них подумал, что он пришел для того, чтобы вытащить их.

– Акоп вам поможет, – убеждал Рубен в трубку. – Но при условии, если вы поможете мне.

Однако все, что они могли сказать ему, – этот огромный бровастый эмигрант на самом деле оказался предателем своего народа, замаскированным вонючим турком, сволочью и сукой, трусливым дерьмом. Толком никто ничего не знал. Совершенно ничего – ни имен тех, с кем общался Аво, ни информации, куда бы он мог отправиться, – совершенно ничего. Рубен говорил им, что Акоп Акопян свяжется с ними буквально на днях, хотя, конечно, ничего подобного от него не слышал.

Из тюрьмы Рубен поехал на такси в Глендейл, чтобы осмотреть квартиру, которую сам и снял для Аво. Прошел по Ломита-авеню к высокому жилому дому с обваливавшейся штукатуркой. Рядом был разбит небольшой, огороженный плохонькой кирпичной оградкой садик. На подъездной дорожке ребенок рисовал мелом цветы.

Рубен был достаточно строен, чтобы без труда протиснуться в приоткрытую створку дверей, и стал подниматься наверх. На каждом этаже располагалось по четыре квартиры. На первом этаже никто не отозвался. Выше отвечали либо по-испански, либо вообще не отвечали. И только за четырнадцатой дверью – средней на последнем этаже – он услышал армянскую речь.

– Барев [16], – сказал он отворившей ему женщине.

Женщина оказалась одного возраста с его матерью. Ее руки блестели от воды – готовка была в самом разгаре. Отчетливо пахло кюфтой [17].

– Я ищу своего друга, который живет в этом доме.

Женщина пригласила его войти, предложила чай, хлеб и сыр. Рубен описал ей внешность Аво, и хозяйка утвердительно кивнула, сказав, что видела его около месяца назад. Иногда Аво разговаривал с ее внуками, но вообще-то она не так много про него знает. Не желает ли гость еще чего-нибудь, кроме чая? – добавила женщина. Ведь обед почти готов. Может, виски, пива?

– Благодарю, – отказался Рубен. – Надо ехать искать его дальше.

– Хорошо, – сказала хозяйка. – Я могу уточнить у внучки, вдруг она еще что-нибудь знает. Ваш друг мог ей сказать, куда он собирается. Но вы точно не голодны? Позвольте, я заверну вам что-нибудь на дорожку.

Рубен прихватил с собой долму, кюфту и лаваш и спустился к такси. Водитель демонстративно принюхался, но не стал возражать, обронил только:

– Вот испачкай мне салон – я тебя сам испачкаю.

Прошло несколько дней, и в номере Рубена раздался телефонный звонок. Он вспомнил, что оставлял для внучки той женщины свои координаты, и снял трубку. По голосу девчонке было лет девять.

– Вы дружите с Аво, – сказала она.

– Ты помнишь его? Высокий, футов сто.

– Ну, он не был таким высоким!

– А, значит, в Америке он все-таки уменьшился.

– Он просто очень высокий, и все.

– Ну, ладно. А ты знаешь, где он сейчас?

– Нет, – ответила девочка. – Он был хороший. А вы?

– Слушай, пока наш чудесный друг был здесь, он, случайно, не говорил, куда собирается дальше?

– Нет, – ответила девочка, и тут же раздался женский голос: «Хватит, дай я сама с ним поговорю!»

«Черт, – подумал Рубен. – Здесь больше нечего ловить». Он собрался уже повесить трубку, размышляя о том, куда на самом деле могло понести Аво.