Братья Львиное Сердце - [13]

На следующий день София обещала принести суп, но тог да я буду уже далеко. Бедняжка София; ей самой придется съесть свой суп! Но я не мог допустить, чтобы она из–за меня беспокоилась. Она должна знать, куда я делся. Хотя не раньше, чем станет слишком поздно. Слишком поздно, чтобы по мешать мне.

Я взял кусок угля из печки и написал на стене большими черными буквами:

«Кто–то позвал меня во сне, и я ищу его за горами, за долами».

Вот так хитро написал я, потому что подумал, если кто другой, кроме Софии, зайдет в Рыцарское подворье, тот, кто уже ходил здесь и шпионил, он не поймет, что все это значит. Он, наверное, подумает, что я сплел стих, сказку или еще чего. А София сразу догадается, здесь написано: «Я уехал разыскивать Юнатана».

Тут я повеселел и впервые почувствовал себя по настоящему храбрым и сильным. Даже запел вслух:

— Кто–то позвал меня во сне, и я ищу его за горами, за дола–а–а–ми!

Песня получил ась неплохая! Я обязательно расскажу обо всем Юнатану, когда мы встретимся.

Если мы встретимся, подумал я. А если нет …

И всю храбрость мою как языком слизнуло. Я опять стал маленьким ошметком грязи. Маленьким трусоватым ошметком грязи, каким был всегда. Мне сразу же захотелось к Фьялару. Я не мог без него. Только один он помогал мне, когда я расстраивался и тосковал. Сколько раз я стоял у него в конюшне, когда не мог больше выносить одиночества. Сколько раз успокаивался, стоило взглянуть в его добрые глаза и потрогать, какой он теплый и какой нежный у него нос. Без Фьялара я бы пропал.

Я побежал в конюшню.

Фьялар там стоял не один. Там стоял еще Хуберт. Да, он стоял и похлопывал моего коня. И еще широко ухмыльнулся, когда увидел меня.

Сердце у меня застучало.

«Вот предатель», — подумал я. Казалось, я и раньше знал, кто он такой, но только теперь понял. Предателем был Хуберт — иначе зачем ему ездить в Рыцарское подворье и шпионить?

«Этот человек знает слишком много», — говорила София, и она говорила о Хуберте. Теперь я понял.

Но сколько он знал? И знал ли он все? Знал ли он, что мы прячем в ларе под овсом? Я старался не подавать вида, что испугался.

— Что ты здесь делаешь? — спросил я его. — Что тебе на до от Фьялара?

— Ничего, — ответил он. — я шел к тебе, когда услышал, как твой конь заржал, а я люблю коней. Какой он славный, Фьялар!

- Чего тогда ты хочешь от меня?

- Хочу отдать тебе вот эту штуку. — Хуберт протянул мне что–то завернутое в белую тряпицу. — Ты сидел очень хмурый и голодный вчера вечером, ну я и подумал, может, в Рыцарском подворье плохо с едой. Сейчас, когда Юнатан в горах охотится на волков.

Я растерялся и не знал, что делать и что сказать. Потом взял сверток и поблагодарил Хуберта. Но не мог же я принять еду из рук предателя! Или мог?

Я порылся в тряпице и вынул из нее большой кусок баранины — ну, такой копченой, вяленой, она очень вкусная. Вспомнил, ее называют окороком.

А как от баранины пахло! Мне сразу же захотелось вонзить в нее зубы. Хотя вообще–то следовало сказать Хуберту, чтобы он забирал свою баранину и катился куда подальше!

Но ничего такого я не сказал. В конце концов, ловить и уличать предателя дело не мое, а Софии. А я – я должен притвориться, что ничего не знаю и не понимаю. И потом, мне просто нужна баранина. Лучшего припаса на дорогу не придумаешь.

Хуберт все еще стоял возле Фьялара.

- Какой ты красивый! — гладил он его. — Как моя Бленда.

- Бленда белая, — возразил я, а потом спросил Хуберта: — Ты любишь белых лошадей?

— Да, я очень люблю белых лошадей.

Так вот почему тебе захотелось их сразу пятнадцать! Но я ничего не сказал.

Зато сказал Хуберт:

— А не задать ли Фьялару немного овса? Такой конь то же заслуживает подарка!

Я не мог помешать ему. Он пошел прямиком в чулан, а я побежал за ним. Я хотел крикнуть «не надо!», но ничего не смог выговорить.

Хуберт откинул крышку ларя и взялся за совок. Я зажмурился. Потому что не хотел смотреть на то, как он выловит табакерку. Но услышал только, что он выругался, а когда от крыл глаза, увидел: по краю ящика с писком бежала крыса. Хуберт пытался ударить ее, но она спрыгнула на пол и пропала из виду.

— Укусила меня за палец, проклятая! — ругался Хуберт.

Он стоял и пялился на свой большой палец. Тут уж я не упустил случая. Быстро–быстро набрал овса в совок и захлопнул крышку ларя перед его носом.

— То–то Фьялар обрадуется, — сказал Я. — Он не привык к кормежке в такое время.

А ты что-то совсем приуныл, злорадствовал я про себя, когда Хуберт, сердито распрощавшись со мной, пошел восвояси.

На этот раз ему не удалось запустить когти в наши письма. Но нужно было найти для них новый тайник. Я долго раздумывал, а потом взял и зарыл табакерку в погребе для картошки. Сразу же слева, за дверью.

На стене кухни я написал Софии еще одну загадку: «Рыжая борода любит белых лошадей и знает слишком много. Берегись!»

Большего для Софии я сделать не мог.

Наутро с восходом солнца, когда вся Вишневая долина еще спала крепким сном, я покинул Рыцарское подворье и по скакал в горы.

Глава 7

Я объяснял Фьялару, каково мне, именно мне очутиться вдруг на коне среди гор.

— Неужели ты не понимаешь, какое это для меня приключение! Вспомни, ведь я нигде не был, а все только лежал и лежал на лавке в кухне! Не думай, я не забываю о Юнатане ни на минуту. Но мне хочется кричать, крикнуть так, чтобы горы зазвенели, оттого только, что все здесь так здорово!