Братья Гримм - [32]

Многие сказки первого тома были услышаны братьями Гримм также в семье Хассенпфлуг, точнее сказать — от сестер Амалия (Мальхен) и Жанетты. Отец их был высоким правительственным чиновником в Касселе, а брат Людвиг женился впоследствии на Лотте, сестре братьев Гримм. Амалия славилась особенной красотой и умом, Жанетта — как очаровательная рассказчица. От девушек семьи Хассенпфлуг братья записали такие сказки, как «Черт с тремя золотыми волосами», «Кот в сапогах» и «Король Дроздобород».

Были, конечно, и другие женщины, тоже знавшие множество сказок и щедро делившиеся с братьями Гримм своим богатством. Одной из них была фрау Ленгард, няня в семье Савиньи. «Целый клад, — писал о ней знавший ее Арним и добавлял: — Я хотел бы стать хорошим горняком, чтобы раскопать этот клад и получить сокровища — детские сказки!» Этих пожилых женщин, привыкших рассказывать детям, совсем не просто было заставить рассказывать сказки взрослым.

А вот какую историю пережили братья Гримм с одной женщиной, которую называли «марбургской сказительницей». От Брентано они узнали, что в марбургской больнице давно находится женщина, которая буквально начинена сказками. В свое время Брентано услышал от нее их немало, но с годами многие забыл. И вот братья Гримм решили разыскать эту сказительницу. В 1809 году их сестре Лотте пришлось остановиться в Марбурге, и они попросили ее разузнать об этой женщине. В Марбурге Лотта провела несколько недель, но возвратилась в Кассель ни с чем. Расстроенный Якоб писал брату, находившемуся в это время в Галле: «В пятницу возвратилась Лотта. Со сказками ничего не получилось. Лотта пригласила эту женщину, но она в первый день сказала, что должна собраться с мыслями, а на второй заявила, что ничего не помнит. А потом и Лотта уехала. Кого бы послать в Марбург, чтобы еще раз поговорить с женщиной?»

В этих словах было такое отчаяние, что в следующем, 1810 году Вильгельм сам отправился в Марбург, чтобы разговорить «марбургскую сказительницу». Напрасно он ждал ее прихода — не могла она поверить в то, что взрослые люди хотят просто послушать ее сказки. Ей казалось, что над ней будут смеяться, если она станет ходить и рассказывать ученым людям свои сомнительные истории. Это же были всего-навсего россказни для детей. Ей и в голову не приходило, что их можно всерьез собирать и даже издавать. Она боялась также насмешек других женщин в больнице, опасалась, что над ней будут издеваться. Вильгельму, правда окольным путем, все же удалось выудить из нее всего две сказки.

Начальник больницы попросил женщину рассказать его детям несколько сказок, а детям старушка отказать не могла. Дети рассказали сказки отцу, а он записал их и передал Вильгельму. Весьма сложный путь. Это еще раз показало, что собирание устного фольклора трудный процесс, что сказки не лежат на полках готовенькими, а люди, которые их знают, встречаются далеко не на каждом шагу. И нужно иметь терпение, упорство, обладать верной интуицией и страстью собирателей, чтобы найти все самое лучшее, самое ценное, самое необходимое.

Братья вновь и вновь обращаются за помощью к сказительницам. Дочь священника Фридерика Маннель рассказывает им много легенд и сказок. Среди них «Птица — открыватель сокровищ», которая заканчивалась классической фразой: «И если они еще не умерли, то здравствуют до сих пор».

По свидетельству Германа Гримма, сына Вильгельма, в подготовке первого тома сказок большую помощь оказывали сестра Брентано — госпожа Йордис, а также Ахим фон Арним и Август фон Гакстгаузен. Помогал в работе над сказками теолог и германист Фердинанд Зиберт. Драгунский вахмистр в отставке Иоганн Фридрих Краузе, живший неподалеку от Касселя, передал братьям, хотя и не бескорыстно, несколько «настоящих солдатских сказок». Он сам называл себя «бедным простофилей» и с удовольствием и нижайшей благодарностью брал у братьев за свои истории поношенное платье. И когда этот оборванный инвалид рассказывал им сказку «О скатерти, ранце, шапке-пушке и роге», он, по-видимому, вспоминал о тех временах, когда с гордым хвастовством выступал перед своими боевыми товарищами, повествуя им героические легенды Шварценфельса: «Солдат стукнул по своему ранцу и выпустил оттуда пехоту и кавалерию, которые и побили войска короля. На следующий день король послал еще больше народа, чтобы покончить со старым солдатом. Но он ударял по ранцу до тех пор, пока из него не вышла целая армия. Потом несколько раз повернул вокруг головы свою шапку, и появились пушки; враг был разбит и обращен в бегство. После этого был заключен мир, и его сделали вице-королем и отдали ему в жены принцессу».

Братья Гримм обращались за помощью чаще всего к пожилым людям, поскольку именно они могли поведать подлинные, народные истории, а не вымышленные; именно пожилые люди хранили в памяти пришедшие различными путями через века легенды, сказки — все, чем так богат народ. Отличать подлинно народные сказки от подделок помогал братьям их немалый исследовательский опыт. И как истинные исследователи, они не ограничивались только собирательством и составлением сборников. Сохраняя сказочные сюжеты в их первозданном, нетронутом виде, не нарушая строй, композицию, особенности речи героев, братья в то же время давали собранному материалу собственную языковую форму. Они нашли тот своеобразный стиль, отличающийся проникновенностью и простотой, благодаря которому эти сборники сказок распространились по всему миру. Братья не стремились к дословному, рабскому повторению услышанного от сказительницы. Самым важным для них было сохранить во всей чистоте и передать смысл и дух записываемых преданий и легенд. В отличие от Брентано, который свободно обращался со сказочными сюжетами, переделывал их в зависимости от художественной задачи, братья Гримм ничего не меняли и тем более не искажали. Конечно же, записывая услышанное, они задумывались над той или иной фразой. Конечно же, были и противоречия во взглядах. Якоб больше был склонен к научной достоверности. Как издатель, он, касаясь своих методов и принципов, писал: «Переработка, доработка этих вещей всегда будут для меня неприятными потому, что они делаются в интересах ложно понятой необходимости для нашего времени, а для изучения поэзии они всегда будут досадной помехой». Ему нелегко было уступать Вильгельму — стороннику художественной и поэтической обработки. Но поскольку братья безоговорочно признавали необходимость сохранения всего исторического, то уже в процессе изложения окончательного варианта сказок дело до существенных расхождений не доходило. Оба бережно подходили к сказкам, стремясь записать их почти без изменений, нигде не урезая, лишь литературно обработав, так, чтобы они вновь заиграли во всем своем поэтическом блеске. Точность, пунктуальность Якоба и поэтическое чувство формы Вильгельма давали то незаменимое сочетание творческих качеств, благодаря которому братьям удалось совершить чудо — сохранить и довести до нас произведения древнего народного творчества, а вместе с тем выдержать их в едином языковом стиле. А это способствовало целостности восприятия всего сборника сказок.