Братство тибетского паука - [5]

Скорее печально. Я отдам распоряжение садовникам — пусть предадут прах земле.

Огаст исподтишка взглянул на лицо дворецкого, но обнаружил не больше эмоций, чем у гипсовой маски:

Считаете, животное сбил грузовик?

Да. Грузовик должен был идти с хорошей скоростью, чтобы превратить голову такого крупного пса в сплошное месиво.

Дурнота подкатила к горлу Огаста от одного воспоминания об этой мерзости:

Хватит, Эджи… Я уже на куски разваливаюсь! Хочу принять ванну, но чтобы вода была не слишком горячей, а пену взбили пышную-пышную…

Будьте спокойны, мистер Картрайт. Я лично прослежу за приготовлениями.

А мне подайте пару сэндвичей с холодной говядиной в бильярдную…

Как пожелаете, сэр!

Дрова мягко потрескивали, на вышитом экране, натянутом перед камином, отсветы пламени появлялись, смешивались и исчезали, как в китайском театре теней. Комнату наполняла нега. Ласковая пена и легкий запах лаванды, исходивший от предусмотрительно согретых полотенец, почти примирили Огаста с горечью девонширского изгнания. Он даже нашел в себе силы пойти в гардеробную, отдать лакею распоряжения по поводу костюмов на завтра, обсудил с ним запонки и жилеты, лично расставил на туалетном столике черепаховые гребешки и серебряные щетки для волос — всё подлинные предметы эпохи бидермейера, а фарфоровый флакончик для одеколона — начало восемнадцатого века!

Милые старинные мелочи были его большой слабостью. На действительно серьезные антикварные приобретения у Огаста попросту не было средств. Его семья была респектабельной, не более того. Ни громадного наследства, ни гарантированного места в палате лордов ждать ему было неоткуда. Стабильный процент с семейного капитала плюс скромное содержание, которое ему выплачивал опекун — в память о многолетней дружбе с покойным отцом молодого человека, плюс жалованье.

Даже при строжайшей экономии и полном отказе от излишеств он не смог бы сохранить привычный образ жизни без жалованья. По этой низменной причине Огаст решил посвятить остаток дня работе — попросил принести в библиотеку лампу и письменный прибор и стал исследовать состав их небольшой рабочей группы в свете новых фактов.

Пари…

Что говорят клубные правила о пари? Если невозможно трактовать результат пари однозначно или возникли сомнения в честности сторон, лицо, засвидетельствовавшее пари, может опросить очевидцев из числа членов клуба и вынести окончательное решение о победе той или иной стороны.

Значит, их с Эдвардом включили в злосчастный проект исключительно как потенциальных очевидцев, способных свидетельствовать в клубе. Ведь они оба появились на свет в самом великом и ужасном на свете городе — Лондоне! Огасту стало немного спокойнее, и он продолжил свои штудии с удвоенным рвением.

Оставалось выяснить, откуда взялись три других джентльмена.

Итак, официально секретный проект, к участию в котором экстренно привлекли их с Горрингом, назывался «Программа направленного информирования авторитетных лиц в Германии и странах северной Европы». Кодовое название проекта — «Сон Мерлина». Руководителем был назначен некто Джеймс Лейтон Пинтер — офицер военно-морского флота в звании коммандера[9]. Флотские офицеры на руководящих должностях в разведке давно стали обыденностью, за годы работы адмирала Синклера в стены секретных служб МИД перебралось немалое число «морских волков», среди которых попадались и уволенные по сокращению, и даже проштрафившиеся на прежних местах.

Мистер Картрайт вооружился военно-морским справочником и выяснил, что коммандер Пинтер, прежде чем получить высокое звание, родился в Ванкувере, еще студентом женился на скромной английской девушке, оставил университетскую скамью, перебрался в Портленд, после чего посвятил себя Военно-морскому флоту Его Величества. Фактов участия капитана в кровопролитных битвах и многотрудных походах справочник не зафиксировал. Зато мистер Пинтер с определенным успехом путешествовал с должности на должность в стенах Адмиралтейства, пока не дослужился до коммандера.

Остальные двое потенциальных коллег были настолько скучны, что не оставили заметного следа в справочной литературе или на газетных страницах. Пришлось приложить немало усилий, чтобы установить: мистер М. Дуглас, судя по всему, доктор археологии, выучившийся в Геттингене, а мистер Роджер Рана Саравака Сингх — дитя смешанного брака между одним из многочисленных младших сыновей индийского князька и англичанкой — до недавнего времени истекал потом в специальном отделе таможни города Бомбея.

Все трое представляли благодатную почву как объект пари.

После всех изысканий стопки справочников и газетных подшивок высились вокруг Огаста, как крепостные стены, он перепачкал манжеты пылью, сломал три грифельных карандаша и понял, что заслужил право на толику земных радостей!

Чашка какао и изысканная, забытая книга — лучший способ скоротать вечер, благо обширная библиотека Энн-Холла содержала массу искушений для увлеченного читателя. Огаст взялся за каталог редких книг — оправленный в кожу рукописный фолиант, заполнять который начали еще полтора века назад. Тяжеленный, громоздкий том лежал на особом пюпитре и по старинной традиции был прикован цепью к кольцу в стене. Листать эти скрижали и разбирать записи, сделанные разными почерками абсолютно без всякой системы, оказалось сплошным мучением!