Братство страха: Роман о Майкрофте Холмсе - [4]

— Вы имеете в виду человека, подписавшегося «ваш друг»? — спросил я.

— Да. Поскольку, если она выступает против Братства, а я опасаюсь, что так и есть, она может лишиться жизни еще до захода солнца. Она наверняка знает, что с каждым часом грозящая ей опасность увеличивается. Если она еще жива, а это кажется мне вполне возможным, она все равно беззащитна против любого действия, которое может быть предпринято против нее. — Хмурое выражение лица гораздо больше выдавало его беспокойство, чем интонации голоса. — Если они узнают, что она предала их, то ей придется расплатиться за смелость самой высокой ценой.

— Сэр, но ведь не может быть, чтобы все было так опасно! — воскликнул я. За семь месяцев, которые я провел на службе у Майкрофта Холмса, я и представить был не в состоянии, что он может преувеличить какую-нибудь опасность.

— На самом деле все может быть куда хуже. Говорят, что на переговорах в Баварии намечаются серьезные трудности. — Он кашлянул, показав этим, что недоволен сложившимся положением.

— Но ведь между этими двумя вещами вряд ли может быть какая-нибудь связь, — возразил я и кинулся защищать свою теорию. — Если эти шифры основаны на немецком языке, то разве не более вероятно, что это провокация России, Франции или Турции, чем работа самих немцев?

— Возможно, но я сомневаюсь в этом. Разобравшись в шифре, я буду знать больше, — спокойно сказал он и, склонившись к столу, небрежно кинул салфетку на тарелку, испачкав край алого полотна остатками мясного сока. — Если я вам понадоблюсь, вы найдете меня в кабинете.

— Думаю, что справлюсь, — почтительно ответил я и быстро вскочил из-за стола, протянув руку к недопитой чашке с чаем.

— Вам, пожалуй, сегодня утром потребуется еще чай, — предположил Майкрофт Холмс. — Когда закончите, приходите в кабинет. Я угощу вас бренди.

— Бренди? — переспросил я, отшатнувшись. Мой хозяин еще ни разу не высказывал предположения о том, что я в рабочее время поддерживаю свои силы алкоголем.

— Оно вам может понадобиться, когда вы ознакомитесь с книгой, — загадочно ответил Холмс.

Из дневника Филипа Тьерса

Матери сегодня стало гораздо хуже. У нее постоянная слабость. Доктор Дж. дал мне понять, что ей осталось не так уж много дней пребывать в ясном рассудке, и советовал проводить с ней как можно больше времени.

Сегодня днем М. X. расспросил о состоянии здоровья моей матери. Я сообщил ему, что д-р Дж. считает, что ее состояние вызвано общей слабостью здоровья, связанной с преклонным возрастом и превратностями прожитой жизни. М. X., кажется, не был удовлетворен этим ответом и спросил, не было ли у нее до болезни беспричинных приступов тревоги и не издавала ли ее одежда или постельное белье запаха карболки. Я не имел ни малейшего представления о состоянии ее постели и одежды, но заметил, что она очень много волновалась и переживала, прежде чем перенесла удар и попала в лечебницу. Мой ответ вызвал у М. X. глубокую озабоченность, и он посоветовал мне как можно скорее осмотреть одежду матери и узнать, не осталось ли на ней этого специфического запаха. Он не пожелал объяснить мне, зачем это нужно, пока не узнает об одежде все.

М. X. собирается вскоре послать Г. с поручением на континент. Надеюсь, что Г. уже готов к работе.

Глава 2

В течение следующих четырех часов я читал «Изучение сил невидимого мира». Мои ощущения колебались между прямой насмешкой и глубоким отвращением к прочитанному. Автор заявлял, что издревле известны способы увеличить мощь человека, и были описаны ритуалы, служившие этой цели. Они были настолько богохульны и непристойны, что, казалось, мои глаза могут оказаться оскверненными из-за того, что видят столь мерзкие слова. Цели этих отвратительных обрядов были не менее мерзки: свергать правителей великих наций во всем мире и склонять страны к анархии или даже к чему-то худшему. Я никогда еще не испытывал ни к чему такого отвращения, как к этой чудовищной книге. То, что современных разумных людей можно совратить в эту веру, вовлечь в описанные в книге обряды, было ужасно; а то, что кое-кто соглашался исполнять эти обряды, было невероятно отвратительно.

Когда я, закончив чтение, поднялся со стула, стоявшего перед высоким секретером, то был потрясен до глубины души. Ни в одной из древних шотландских легенд, которые любила пересказывать мне бабушка, не встречалось примеров такого изощренного злонравия и разврата. Но ведь те старинные сказки предназначались для того, чтобы пугать детей, а основой для этих описаний служили действительно происходившие события. Я подошел к двери кабинета моего патрона и постучал.

Майкрофт Холмс уже поджидал меня с большой рюмкой бренди в руке. Протянув ее мне, он подождал, пока я отпил большой глоток.

— Не слишком приятное чтение, правда, Гатри?

— Вы слишком мягко сказали, сэр. Это отвратительно! — я протянул ему книгу. — Если есть люди, которые руководствуются этим в жизни, то мне понятно, почему вы так обеспокоены судьбой любого, кто попытается преградить им путь.

Я был рад, что он забрал у меня книгу; мне показалось, что я освободился от гораздо большей тяжести, чем вес этого тома. Когда я отпил еще немного бренди, по телу разлилась теплота, но ощущение, которое я испытал, было похоже не столько на бодрящее действие алкоголя, сколько на ожог от спирта, которым промывают рану.