Братство охотников за книгами - [57]

В Париж нужно было добираться, избегая Бургундии, вотчины Карла Смелого. Колен не хотел также идти через Овернь: обедневшие мелкопоместные дворяне грабили обозы, проходившие по их землям. Он собирался, повернув на восток, двинуться через Савойю, смутно надеясь встретить отряды, посланные Сфорца на помощь Людовику XI. В любом случае идти через Лион он не планировал. Колен был растерян: он не ожидал встретить на родине столько страданий. Но уверенным тоном он отдал приказ свернуть с широкого тракта и направиться в сторону гор.

*

Молодые уроженцы Иерусалима с недоумением оглядывались по сторонам. Жестокость и война… Увы, такие бойни были им хорошо знакомы. Каждый потерял кого-то из близких: члена семьи или родственника из соседней общины. Сейчас их не столько беспокоила груда трупов, сколько терзало странное чувство вины или даже стыда, оно не щадило никого.

Размеренно тряслись повозки, укачивая путников и постепенно приглушая их горечь. Пышная, изобильная растительность приводила в изумление. Какая густая зелень! Какие ручьи! Плакучие ивы склонялись над реками, лаская воду, словно процеживая ее между ветвями-пальцами, как сидящий на берегу мечтатель. В подлеске земля была покрыта мхом и папоротниками. Ветки каштанов гнулись под тяжестью листвы. Ветер волновал поля пшеницы. В конце лета Галилея выглядит скудной и убогой. Река Иордан, окаймленная кустами темно-красной ежевики, кажется узким ручейком. Твердь обжигает ступни. А здесь даже почва была влажной и прилипала к ногам. Но когда заморосил дождь, молодые люди нахмурились. А после часа этой серой мороси им захотелось солнца.

*

Из долины послышался лязг железа. Мулы встали на дыбы и заржали. Издалека им вторили лошади, еще невидимые за выступающим краем плоскогорья. Копыта стучали о камни, сталкивая их вниз по склону. Запыхавшись от крутого подъема, кони громко фыркали. Всадники подбадривали их хриплыми голосами. Внезапно всадники появились на горизонте — судя по грубо вышитому гербу на мятом и грязном знамени, не королевское войско, а отряд какого-то местного барона.

Колен тщетно искал глазами боковую тропинку или лесок, где можно было бы укрыться. Но было уже поздно, солдаты окружили обоз. Не спешиваясь, командир осмотрел содержимое ящиков, сбив крышки ударом сабли. Спутники Колена готовы были броситься на противника. Один из погонщиков мулов спрыгнул на землю и попытался сбежать, но был настигнут стрелой.

Командир не мог скрыть недоумения: что это за книги? Подойдя к нему, Колен протянул руку для приветствия и выразил радость оттого, что им довелось встретить военных, а не разбойников. Тот ничего не ответил. Колен объяснил, что груз предназначен епархии Дижона. Но документов, доказывавших это, при нем не было. Похоже, военного его слова не убедили. Он с подозрением разглядывал крепких смуглых мужчин, сидевших в повозках. Они не были похожи на молодых послушников или безобидных возниц и выдержали его взгляд, не опуская глаз.

Чувствуя, что вот-вот начнется драка, Колен поспешил добавить, что он опытный поставщик книг и готов предложить услуги всем благочестивым шевалье, желающим украсить свою капеллу лучшими из священных текстов. Командир, которому надоела болтовня Колена, раздраженно его оттолкнул. Задумавшись на мгновение, он отдал приказ конфисковать груз.

Молодые воины братства набросились на солдат, словно дикие кошки; испуская воинственные крики, они наносили удары, кромсая плоть кинжалами. Командир упал на землю с перерезанной глоткой, но его люди продолжали ожесточенно биться. Никто не пустился в бегство. Колен поражался их отваге, но вскоре понял, в чем дело: из-за поворота дороги показался второй отряд, куда более многочисленный, и тут же вступил в схватку. В воздухе сверкали клинки, трава была забрызгана кровью. Повозка перевернулась, десятки томов рассыпались по грязи, их топтали сапоги и копыта. Схватка была короткой и беспощадной. Спустя несколько минут вместо лязга клинков раздавались лишь приглушенные стоны раненых. Молодой еврей лежал, распростертый среди разорванных книг, его стекленеющий взгляд застыл на странице сочинения Протагора. Мул жевал рассыпанные листы астрономического трактата. Врач принялся бинтовать солдатам раны кусками пергаментных свитков и книжными страницами.

Солнце стояло еще высоко. Вороны сидели на ветках, ожидая, пока выжившие покинут поле боя и оставят их пировать на траве, устланной кусками окровавленных тел. Укрывшись под камнем, квакала жаба, раздосадованная шумом, нарушившим покой ее жилища. А по южному склону холма под прикрытием древесных крон, низко пригнувшись, спускался Колен.

Скорпион зарыл яйца в песок и убежал, выставив вперед полусогнутые клешни. Айша посторонилась, чтобы не наступить на него. Она шла по белесому берегу, недалеко от того места, где жена Лота, обернувшись на Содом, превратилась в соляной столб. Ни ветерка; камни, казалось, плавились на солнце. По глади воды металась тень ястреба. Здесь все было соткано из тишины. Айша знала, как Франсуа ненавидит этот мертвый штиль. Утром он, весело улыбаясь, пропел ей новое стихотворение, но голос был грустным, как у птицы в клетке. Ему был нужен гомон толпы, уличный шум, эта сладостная музыка из смеха и брани. Может, он тоже обернется, как жена Лота?