Брат Солнца - [14]

  - Это будет серьезное предложение, Анатолий Михайлович, нам вас рекомендовали…

  «Чертов Саня», - подумал бывший следователь и сказал:

  - Давайте пройдем в дом, хотя я навряд ли смогу вас чем-то порадовать…

 В доме они поднялись на второй этаж. Там, в бревенчатом, а-ля-рюсс, холле, в глубоком кожаном кресле сидел депутат Брезгунов и задумчиво смотрел телевизор с выключенным звуком.

 Для депутата он выглядел простовато. По его вытянутому тяжеловатому лицо трудно было угадать доступную ему глубину мысли. Казалось, он может сказать что-то умное и точное, а может ляпнуть неописуемую глупость. Он казался ленивым – и готовым к действию, по крайней мере, к защите. Он был непохож на депутата, - но он им был.

  - Иван! – нервно окликнула Брезгунова женщина, - он пришел.

 Иван поднялся с кресла, поздоровался и жестом пригласил Бусыгина сесть в кресло напротив. Тот отказался, побоявшись испачкать дорогую мебель, и присел на краешек табуретки, стоявшей у стены.

 Хозяева переглянулись и Брезгунов заговорил.

  - Анатолий Михайлович… Я попал в очень трудную ситуацию… В меня стреляли… Я вызвал милицию и задействовал возможные связи. Но они даже не шевелятся… А где-то ходит убийца… И может вернуться…

  - Хотите совет?

  - Не очень… Но совет может пригодиться.

  - Тогда просто уезжайте.

  - Куда? И что, нам бросить только что отстроенный дом?

  - Он упрямый, - сказала женщина, - я ему говорила, но он вбил себе в голову. Он всегда такой.

  - А вы, прошу прощения, кто?

  - Я? – почти возмутилась женщина. - Я – жена.

 Она сразу не понравилась Бусыгину. Особы такого рода, как раз наоборот, сами «вбивают себе в голову» и при этом упрямы и настойчивы до идиотизма.

  - Как вас зовут?

  - Елена Григорьевна.

  - Елена Григорьевна, ваш супруг в чем-то прав. Лично я бы уехал, а он видит ситуацию совсем по-другому, это его право…

  - Здесь нет пятиэтажек через дорогу, в которых неизвестно кто живет, - стал развивать свою позицию Брезгунов, - нет узких улочек и толпы, в которой можно скрыться. И чужие здесь как на ладони. Если осторожно себя вести, можно избежать подобных неприятностей. Но лучше все-таки знать, в чем опасность и кто ее несет.

  - Все это более-менее разумно на случай, скажем так, «непрофессионального заказа», - сказал Бусыгин, - но профессионал достанет вас где угодно, если только у вас не будет собственной службы охраны. Да и непрофессионал – дров, конечно, наломает, - но дело, может быть, сделает. Надо сказать, вы тут сами как на ладони, - и если бы нормальный киллер захотел бы вас убить, вас бы уже не было в живых.

  - Что вы этим хотите сказать?

  - Ну… Вариантов много… только это, скорее всего, не «политический заказ».

  - А что же это?! – встрепенулась Елена Григорьевна. - Что же это?

  - Ну, в жизни много всякого бывает, и, скорее всего…

  - Да мы уже слышали все это! – уже совсем закричала она. - «Скорее всего!» Никто не хочет нам помочь! Эта прокуратура, милиция, - никто не хочет работать! А мой муж – представитель власти! Он – член партии! И его никто не хочет защищать! Это же абсурд!

  - Елена Григорьевна, - Сказал Анатолий Михайлович. - Во-первых, прокуратура сто лет как не моя, а, во-вторых, с абсурдом у нас даже наши президенты вдвоем справиться не могут. Так что орать на меня не надо.

  - Анатолий Михайлович, - вкрадчиво произнес Иван Николаевич, - пятьдесят тысяч.

  Бусыгин вздохнул.

  - Найдите преступника. Чтобы мы твердо знали, кто он, - и могли избежать опасности.

  - Честно говоря, у меня нет ни малейшего желания кого-либо искать. Я уже наискался …

  - Семьдесят пять.

  - Отнесите их следователям, они найдут вам все, что нужно…

  - Мы им не верим, - сказала Елена Григорьевна. - Мы же знаем, как у нас работают школы и больницы и все остальное. Я, например, работник РОНО. Вы не представляете, как у нас запущена школа…

 «У кого это у нас?» - подумал Бусыгин, но вслух ничего не сказал.

  - Мы реально смотрим на вещи, - продолжила она, - помогите нам. Небезвозмездно.

  - Сто тысяч, – брякнул Иван Николаевич.

 - Это дело не стоит таких денег, - сказал Анатолий Михайлович и увидел по выражению их лиц, что сейчас его будут уговаривать еще. Он встал с табуретки и, чтобы отвязаться, сказал:

  - Я подумаю. А сейчас – извините, - мы едем колоть дрова.

 Елена Григорьевна заметно поморщилась от этих слов.

  - Когда же вы дадите нам ответ? – спросила она.

  - Завтра. Извините, мы уже опаздываем.

 Он вышел. И не услышал, как Елена Григорьевна сказала мужу:

 - Давай уедем отсюда!

  - Я себя уважать перестану, если уеду!

  И не видел, как она презрительно скривила губы и прошипела:

  - Да уж… Уважать…

 И отвернулась.

Глава 3

Какие-то сумасшедшие дачники в том конце деревни решили заготовить впрок восемь кубометров дров. Работники с лесопилки их напилили, а Костька подрядился их колоть. Работы было много. Они кололи весь день, - до вечера; с перекурами, конечно. Во время перекуров Бусыгин думал, - браться ли за поиски Брезгуновского стрелка или нет. Но с Костькой они обсуждали другое, - куда хозяевам столько дров. Они бывают только летом; сколько-то нужно на баню, сколько-то на отопление. А хранить дрова негде, - половина сгниет.