Брат Молчаливого Волка - [7]
— Скажи спасибо, — сказал Вок, — что он у тебя не был привязан. Уж тогда бы тебе молния штаны-то распорола! Ну ладно, пошли вниз.
— Это почему? — спросил я. — Ведь мы еще не поглядели на Ружомберок!
Вок обозлился, но вскоре простил меня: ведь про Яну я даже не заикнулся!
— В другой раз, — засмеялся он. — Теперь в темпе спикируем в долину, чтобы вы не простудились.
Он опять из себя строил взрослого: «Чтобы вы не простудились»!
Правда, Бой пытался согреться на солнце; он был похож на мокрую курицу, весь дрожал и клацал зубами.
— Раз-два-три! — Вок повернулся и ринулся вниз. По мокрой траве можно было скользить и в кедах.
Страж с громким лаем пустился вслед за ним. Бой подождал меня, и мы заскользили то на подметках, а то и на заду, и не только по траве, но и прямо по кустам. Деревья мелькают мимо, а мы знай себе берем повороты — направо, налево, — как зимой на большом слаломе. И вот, сбившись в кучу, все вчетвером мы затормозили возле нашего ледника. Пыхтя и отдуваясь, как хорошие паровозы.
Потом прислушались, не ищет ли кто нас. В тишине хлопнули кухонные двери и раздался голос отца: он бранился.
Значит, ревизия еще продолжалась.
— Ну, все в порядке, — сказал я.
Мы отползли за поросячий загон и укрылись в лопуховых зарослях. Там можно сушиться хоть целый час, никто нас не заметит.
В долине еще светило солнышко. Я видел, как туча, уже совсем побледневшая, пробирается за Гапель, в Млынскую долину.
Прощай, счастливого пути!
Я глянул вверх на Седло, освещенное солнцем, и не смог представить себе, что только что пережил там самую страшную грозу в своей жизни.
— Вот это да! А, Вок? — Я уселся в лопухах. Мне хотелось еще немножко поговорить про грозу.
— Угу, — протянул Вок сонно. И больше ни звука.
Ему-то что… Игрушки! Ведь не его ножик пропал.
В воскресенье после обеда мы пошли под Шпрнагель, посмотреть, как растет наша картошка. Этого отец никогда не пропустит. И не забудет, даже если на нашей турбазе будет тысяча туристов. Не забудет ни он, ни мы с Йожо, потому что это самое большое развлечение за всю долгую неделю. Мама не смогла пойти с нами. Она повернулась к нам спиной и принялась месить тесто к полднику. Она уже пекла пироги утром, да только всё съели туристы из Брно.
— Нет у меня ни отдыха, ни покоя, — ворчала мама и не угостила кошку Жофию ни единым кусочком теста. Значит, она рассердилась не на шутку.
А бедняга Жофия все ждала да ждала и, ничего не понимая, поглядывала на маму. Наша Жофия на страже каждый раз, когда мама месит тесто. Она обожает тесто и по крайней мере треть пирога съедает сырым… Вот как мама любит нашу кошку!
Маме пришлось остаться, а мы пошли.
«Мамино поле» (так отец окрестил его) находится за ручьем под холмом, который называется Шпрнагель. Мама считает, что это равнина. Летом, может быть, так оно и есть. Но зимой это достаточно крутой склон, на котором мы с Воком тренируемся на лыжах, отрабатываем спуск.
Мы только еще вошли на мостик, как отец уже начал посмеиваться. «Все-то у нас, мать, получается словно по щучьему веленью», — сказал бы он, будь мама с нами. И действительно, лопухи, полынь, конский щавель и прочая дрянь переселились с горы на наш маленький возделанный участок, и он уменьшился на метр с каждого боку.
— А ну-ка, — воскликнул вдруг отец, — пойдите-ка сюда! Или меня глаза обманывают?
Мы подбежали к отцу. Он показывал куда-то на середину поля.
— Что ты там видишь, Дюро?
— Цветок, — ответил я. И это была правда.
— А ты, Вок?
— Тоже. Целых три.
Честное слово, мы нашли три белых картофельных цветка. И всё. Сколько ни искали.
— Мировое достижение в огородничестве! — вскричал отец. — Ступайте зовите маму.
— Зачем? — сказал я. — Сорвем цветы и поставим их дома в вазу.
Мы долго смеялись, но цветов обрывать не стали.
— Маме не нужны картофельные цветы, — проворчал Вок. — Ей нужна картошка. И нечего над мамой смеяться!
Наша мама выросла в деревне и постоянно что-нибудь сажает да окапывает. Напрасно наш отец ее поучает: «На высоте тысяча двести метров природа диктует свои законы и дает жизнь только тем растениям, которые отбирает сама». Мама его не слушает. Каждую весну она пропалывает свой участок, вырывает с корнем бурьян и сажает картошку.
«Она привыкнет, приживется, — говорит мама. — Ведь и человек не сразу привыкает».
Но если судить по маме, то картошка не приживется здесь никогда. Нашу маму все время тянет в долину. Я так думаю, потому что хорошо помню, о чем мне рассказывает мама, когда мы остаемся одни. Знаю и то, что она целое лето мечтает о том, как на праздник поминовения поедет в Бенюш на кладбище.
А картошку мама сажает для того, чтоб ей было здесь немножко повеселей. Ведь, говоря по правде, пользы от этой картошки никакой. На посадку нужны два мешка, а в прошлом году, когда мама собрала самый большой урожай, она накопала всего два ведра. И то картошка была такая меленькая, что ее можно было варить только в мундире. «Здесь какое-то недоразумение, — говорил тогда отец. — Я не видал, чтобы она цвела. Ты, случайно, не из подвала ее притащила?»
Потому-то он так и удивился, когда увидал белые цветочки. А может быть, картошка действительно привыкает. Лишь бы ее не задушили сорняки. Мы с Йожо принялись вырывать с корнем сорняки, чтобы они не добрались до самой середины и не заглушили картофель в цвету.
«Единственная» — одна из лучших повестей словацкой писательницы К. Ярунковой. Писательница раскрывает сложный внутренний мир девочки-подростка Ольги, которая остро чувствует все радостные и темные стороны жизни. Переход от беззаботного детства связан с острыми переживаниями. Самое светлое для Ольги — это добрые чувства человека. Она страдает, что маленькие дети соседки растут без ласки и внимания. Ольга вопреки запрету родителей навещает их, рассказывает им сказки, ведет гулять в зимний парк. Она выступает в роли доброго волшебника, стремясь восстановить справедливость в мире детства.
Смешная повесть о двух чехословацких шестиклассниках, как они готовились лететь на Марс.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В сборнике рассказов и повестей: «Настойчивый характер», «О нашем друге Рауфе», «Секрет Васи Перункова», «Абдуджапар», «Дорогие братья», «Подарок», рассказано о героической работе учащихся ремесленных училищ на фабриках и заводах в годы войны. Художник Евгений Осипович Бургункер.
Приключенческая повесть албанского писателя о юных патриотах Албании, боровшихся за свободу своей страны против итало-немецких фашистов. Главными действующими лицами являются трое подростков. Они помогают своим старшим товарищам-подпольщикам, выполняя ответственные и порой рискованные поручения. Адресована повесть детям среднего школьного возраста.
Всё своё детство я завидовал людям, отправляющимся в путешествия. Я был ещё маленький и не знал, что самое интересное — возвращаться домой, всё узнавать и всё видеть как бы заново. Теперь я это знаю.Эта книжка написана в путешествиях. Она о людях, о птицах, о реках — дальних и близких, о том, что я нашёл в них своего, что мне было дорого всегда. Я хочу, чтобы вы познакомились с ними: и со старым донским бакенщиком Ерофеем Платоновичем, который всю жизнь прожил на посту № 1, первом от моря, да и вообще, наверно, самом первом, потому что охранял Ерофей Платонович самое главное — родную землю; и с сибирским мальчишкой (рассказ «Сосны шумят») — он отправился в лес, чтобы, как всегда, поискать брусники, а нашёл целый мир — рядом, возле своей деревни.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.