Брат Каина - Авель - [10]
Сразу после войны мать с Авелем уехали к сестре в Ленинград, тогда Тамара работала на Кировском заводе и поэтому смогла оформить вызов и временную прописку, а Каин остался в Воронеже учиться в техникуме при авиационном заводе.
Сегодня годовщина гибели отца, обвиненного в подрывной деятельности.
Подорвали мост через Воронеж и бывший Митрофаниев монастырь, в котором был устроен казенный дом.
Это место, Щеповская слобода, всегда почиталось проклятым - здесь находили валуны-следовики, могильники лошадей в полном облачении, чумные могильники, а также окаменевшие костровища, на которых в специальных чугунных таганах топили свиной жир.
Щеповской слобода называлась потому, что раньше здесь находились лесопильные заводы, тянувшиеся на несколько километров до Императорских верфей. Потом заводы закрылись, но горы землистого оттенка заплесневелых, заросших грибами опилок еще долго гнили под дождем и снегом, пузырились, источали невыносимые, мучнистые запахи брожения и окончательно превращались в отраву.
В сон-траву.
Каин и вдыхал эту отраву, а потом долго брел по лабиринту пустыря домой. Встречался с собственным отражением в покрытом черными нарывами зеркале, висевшем в длинном полутемном коридоре, и долго изучал это незнакомое лицо, смотревшее на него из преисподней. Каин находил это лицо даже и забавным чем? - ну хотя бы своей строгостью, своей непохожестью на портрет, сделанный в фотографическом ателье Лоренца.
...на высоком, с вытертыми подлокотниками стуле сидел мальчик в морском костюмчике с белоснежной, расписанной облаками грудью, отложным воротничком, на котором золотом были вышиты якоря, в полосатых гольфах и в премудрого плетения сандалиях. Стул стоял на небольшом, сложенном из толстых книг, видимо, словарей, возвышении посреди комнаты, освещенной магниевыми вспышками. Стены комнаты были обклеены газетами с проступившими на них рыжими пятнами казеинового клея. Мальчик, кряхтя, слезал со стула, подходил к одной из таких газет, кажется, это были "Столичные ведомости", и начинал громко читать: "10 января 1874 года в фотографическое ателье Лоренца, что располагалось на Невском проспекте, вошел посетитель. Могло показаться, что он пребывал в особенной ажитации, выказывал всяческие признаки крайнего возбуждения и нетерпения. Посетитель заказал снять свой фотографический портрет и во время подготовки к съемке взволнованно-сбивчиво говорил о том, что все теперь в его жизни изменится к лучшему, что теперь он счастлив совершенно. Придя через несколько дней за готовыми отпечатками, посетитель нашел их чрезвычайно удачными, выразительными и на одном из них широким, размашистым почерком написал - "Модест Петрович Мусоргский. 1874 год. Санкт-Петербург"".
Закончив чтение, мальчик вновь забирался на стул и терпеливо ждал, пока укутанный с головой в черное, военного образца сукно старик не надавливал на резиновую клизму-грушу и из вставленного в медную оправу монокля не начинали сыпаться искры. Мелькали фотографические пластинки и металлические шторки-ножницы. Мальчик был задумчив и молчалив, порой его взгляд казался каким-то мутным, ничего не выражающим, а зрачки - словно оловянными. Нет, в нем не было ничего особенного, лишь аккуратно зачесанные на прямой пробор волосы несколько растрепались. Малоподвижные черты лица его, вполне возможно, и таили в себе какую-то загадку...
В мальчике Каин узнавал себя.
Паршивый век, в том смысле, что запаршивевший, покрывшийся колтунами и лишаями, мхом и щетиной. Щетину палили!
Век заканчивается, умирает.
Каин проходил на кухню и падал на топчан, стоявший у самой плиты. Долго лежал с открытыми глазами и смотрел внутрь подушки, в животе которой орало радио. Потом поворачивался к стене, выкрашенной густой, комкастой масляной краской, и засыпал.
Название - "Обители неусыпающих".
По стене ползали жуки.
Зеркало в коридоре повесил еще отец незадолго до своего ареста. В день, когда на Монастырщине прошел его первый допрос, длившийся шесть часов, после которого отца без сознания отволокли в душевую комнату, где поливали кипятком, зеркало заболело. Сначала оно потемнело, потом покрылось нарывами, которые вскоре полопались, и зеркало начало мироточить. Сочиться.
"Обморок, обморок, ожог, ожог",- можно было подумать.
Раньше Каин снимал пахнущую вареной-перевареной свеклой, с огромным вытянутым воротом-зобом майку, подходил к зеркалу, двигал руками, как если бы плыл в старой, свалявшейся шубе, как животное по лесному потоку.
Каин очень боялся, что у него начнут расти крылья, как у ангела. Они проткнут острыми перьями спину, причинят ему невыносимую боль, адскую боль, страдание и крайнее неудобство в конце концов, потому что их будет невозможно спрятать под рубашкой. Но, пожалуй, самое страшное будет совершаться с ним на уроках физкультуры, когда ученики, связав его, подожгут крылья и они обуглятся.
Диагноз - прободение детства, впадание в детство, маразм.
Каин хорошо помнил, как их соседка по бараку, глухая Савватия, ловила проволокой на подоконнике голубей, которых приманивала солеными сухарями, ощипывала и кушала их - тощих, больных какой-то паршой, дохлятиной. Потом, как того и следовало ожидать, нестерпимо болел живот. Савватия, завернув голову в рваный шерстяной платок и набив в промежность желтую, выдернутую из полосатого тюфяка вату, выбегала во двор. Кричала истошно. Натирала лицо снегом. Стучала синими от холода кулаками в дверь. Просила пустить ее посмотреть на себя в зеркало, потому как она уже целую неделю не причесывалась. Однако мать отвечала, что зеркало болеет и его нельзя беспокоить.
Материнская любовь не знает границ, любящие матери не знают меры, а дети – маленькие и уже взрослые – не знают, как правильно на эту любовь ответить. Как соответствовать маминым представлениям о хорошем ребёнке? Как жить, чтобы она была вами довольна? Как себя вести, чтобы не бесить её, а радовать? Ответы на эти вопросы – в нашем сборнике рассказов современных писателей.
«Возненавидел эти скользкие, напоминающие чёрную речную гальку кнопки телефона, на которых уже не разобрать ни цифр, ни букв, ведь они стёрты частыми прикосновениями указательного пальца. Впрочем, в этом нет ничего удивительного, потому что никуда нельзя дозвониться, вот и приходится барабанить по ним до умопомрачения…».
Повести, вошедшие в эту книгу, если не «временных лет», то по крайней мере обыденного «безвременья», которое вполне сжимаемо до бумажного листа формата А4, связаны между собой. Но не героем, сюжетом или местом описываемых событий. Они связаны единым порывом, звучанием, подобно тому, как в оркестре столь не похожие друга на друга альт и тромбон, виолончель и клавесин каким-то немыслимым образом находят друг друга в общей на первый взгляд какофонии звуков. А еще повести связаны тем, что в каждой из них — взгляд внутрь самого себя, когда понятия «время» не существует и абсолютно не важна хронология.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«После уроков не хотелось идти домой, потому Лебедев и сидел подолгу в гардеробе, который напоминал облетевший поздней осенью лес – прозрачный, дудящий на сыром промозглом ветру, совершенно голый. А ведь утром здесь всё было совсем по-другому, и хромированных вешалок, согнувшихся под тяжестью курток, драповых пальто и цигейковых шуб, было не разглядеть. Это неповоротливое царство грозно нависало, воинственно дышало нафталином, придавливало и норовило вот-вот рухнуть, чтобы тут же затопить собой кафельный пол и банкетки с разбросанными под ними кедами и лыжными ботинками…».
Альберт Эйнштейн – лауреат Нобелевской премии по физике, автор самого известного физического уравнения, борец за мир и права еврейской нации, философ, скрипач-любитель, поклонник парусного спорта… Его личность, его гений сложно описать с помощью лексических формул – в той же степени, что и создать математический портрет «теории всего», так и не поддавшийся пока ни одному ученому.Максим Гуреев, автор этой биографии Эйнштейна, окончил филологический факультет МГУ и Литературный институт (семинар прозы А.
Роман-антиутопия, рассказывающий о группе ученых, пытавшихся наконец-то разработать искусственный интеллект. Отвергнутые официальной наукой, они приступили к осуществлению мечты самостоятельно. Воплощением их труда стало создание существа гуманоидного типа, так называемого иммуноандроида. Казалось, что все получилось. Однако все ли так просто?
Героиня романа – женщина, рожденная в 1977 году от брака советской гражданки и кубинца. Брак распадается. Небольшая семья, состоящая из женщин разного возраста, проживает в ленинградской коммунальной квартире с ее особенностями быта. Описан переход от коммунистического строя к капиталистическому в микросоциуме. Герои борются за выживание после распада Советского Союза, а также за право проживать на отдельной жилплощади в период приватизации жилья. Старшие члены семьи погибают. Действие разворачивается как чередование воспоминаний и дневниковых записей текущего времени.
Герой романа, как это часто бывает в антиутопиях, больше не может служить винтиком тоталитарной машины и бросает ей вызов. Триггером для метаморфозы его характера становится коллекция старых писем, которую он случайно спасает. Письма подлинные.
Четвертая книга монументального автобиографического цикла Карла Уве Кнаусгора «Моя борьба» рассказывает о юности главного героя и начале его писательского пути. Карлу Уве восемнадцать, он только что окончил гимназию, но получать высшее образование не намерен. Он хочет писать. В голове клубится множество замыслов, они так и рвутся на бумагу. Но, чтобы посвятить себя этому занятию, нужны деньги и свободное время. Он устраивается школьным учителем в маленькую рыбацкую деревню на севере Норвегии. Работа не очень ему нравится, деревенская атмосфера — еще меньше.
В книге описываются события жизни одинокой, престарелой Изольды Матвеевны, живущей в большом городе на пятом этаже этаже многоквартирного дома в наше время. Изольда Матвеевна, по мнению соседей, участкового полицейского и батюшки, «немного того» – совершает нелепые и откровенно хулиганские поступки, разводит в квартире кошек, вредничает и капризничает. Но внезапно читателю открывается, что сердце у нее розовое, как у рисованных котят на дурацких детских открытках. Нет, не красное – розовое. Она подружилась с пятилетним мальчиком, у которого умерла мать.
Папа с мамой ушли в кино, оставив семилетнего Поля одного в квартире. А в это время по соседству разгорелась ссора…