Брат, Брат-2 и другие фильмы - [45]

Данила сидел перед телевизором, плотно сжав зубы. Громко играла музыка. На экране мужчина в одежде палача хлестал пристегнутую цепями к кровати обнаженную женщину.

Данила достал с полки альбом, открыл его. Там тоже оказались только фотографии истязаний. Следующий содержал живописные разных времен иллюстрации к произведениям де Сада.

Он посмотрел на большую собачью будку в углу комнаты, потом на фото женщины в будке.

В шкафу он нашел кожаный ошейник с цепью и многохвостную плетку.

Света шла из парка по вечерним почти пустым улицам Петербурга.

Щелкнул замок, и она вошла. Данила сидел на полу, окруженный альбомами и всевозможными странными предметами туалета из черной кожи.

— У тебя нет мужа, — тихо сказал он и посмотрел ей в глаза.

Она растерялась:

— Понимаешь, Данила. Это игра. Это как игра. Мы все играем во что-нибудь. Придумываем. Вот так и здесь, — говоря, она присела к нему. — Вот ты во что любил играть в детстве?

— В хоккей. — Он смотрел ей прямо в глаза.

Она совсем растерялась:

— Я не это имела в виду совсем… Я…

— Ты обманула меня.

— Я не обманывала тебя, Данила… Муж у меня и правда есть. Могу паспорт показать.

— Ты сказала, что у тебя собака погибла.

Света опустила глаза и заплакала:

— Прости меня, Даня. Прости.

Он не ожидал этого и в свою очередь растерялся.

— Обещай мне, что этого не будет.

Она кивнула и прильнула к нему.

— Я скоро денег получу. Уедем.

К служебному входу в БКЗ «Октябрьский», где уже толкалась обычная питерская околомузыкальная тусовка, подкатила средней крутости иномарка. Из задней двери бодро выпрыгнул тележурналист и в сопровождении двоих крепких парней быстро взбежал на крыльцо, приветливо кивнув узнавшим его фанам.

Данила сидел на корточках и курил. Когда тележурналист вошел внутрь, он зашел в кассу и купил билет.

На концерте он стоял внизу, но не у самой сцены, где толпа. Он не танцевал, как большинство других, но тянул шею и чуть улыбался, не зная об этом. Ему очень нравилось и уходить не хотелось. Он посмотрел на часы и стал пробираться к выходу.

Шишкоголовый урод открыл первую дверь отмычкой. Вторая была металлической.

— Звони, — тихо сказал Данила второму, маленькому.

Тот нажал на звонок. Первый достал пистолет. Зазвенел ключ в металлической двери.

— Кто там? — крикнул хозяин, распахивая дверь, и уперся лбом в ствол.

— Тихо, гад, — сказал первый. — На пол.

Не успевший закрыть рот хозяин сел на пол, с ужасом глядя на пистолет. Все трое вошли.

В задней комнате его привязали к стулу.

— Тебя как звать? — спокойно спросил Данила.

— Степа, — с надеждой глядя на него, сказал хозяин.

Первый бандит нервно ходил по комнате. Второй тихо сидел в углу.

— Ты, Степа, не бойся. Мы тебя не тронем. Ведь ты поможешь нам?

Степа с готовностью кивнул.

— Ты сам-то кто?

— Режиссер.

— Я вообще-то режиссеров не люблю.

— Да пидоры они все, — зло сказал первый.

— Но я тебе обещаю, что тебя здесь пальцем никто не тронет. Ты успокойся. Хорошо? Ты ведь гостей ждешь? Правда? Какой у него номер трубки?

— 920–16–40,— с готовностью ответил Степа.

— Вот я сейчас наберу его, а ты скажешь, что тебе на два часа надо срочно уехать. Куда ты можешь уехать?

— На съемки.

— Вот, на съемки. А здесь будет Данила. Данила — это я. Он встретит, и все такое. А я через два часа приеду. Понял? Все хорошо сделаешь? Ведь правда?

— Если что не так, сука, я тебе в глаз выстрелю, — сказал первый бандит. Он по-прежнему нервно ходил взад-вперед, как тигр в клетке.

— Заткнись, урод! — тихо сказал Данила. — Ну, давай? — снова обратился он к Степе и набрал номер. — Только не волнуйся!

— Аллё, Ваня! Это Степа! Слушай, мне надо на два часа отъехать на досъемки! Тут будет Данила, он тебя встретит… Что? Слышно плохо… Стажер мой. Да, классный… Что? А, ладно… Ну, до встречи!

— Вот и хорошо. А я слово держу.

— Он сказал, что будет не один, — сказал Степа, доверчиво глядя на Данилу.

— Блядь! Говорил я, гнилое дело, — воскликнул первый бандит.

— Заткнись, я сказал, — и после паузы: — Значит, так. Слушай мою команду. Я встречаю. Что бы ни случилось, не выходить. За него, — Данила кивнул на Степу, — головой ответишь, — сказал он, обращаясь к маленькому, который по-прежнему спокойно сидел в углу.

— Кто там? — спросил Данила.

— Свои, — крикнули из-за двери.

Данила щелкнул замком.

— Иван, — сказал телерепортер, бесцеремонно входя в прихожую. — Степа вернулся?

— Не… звонил только, — пробубнил Данила, ошалело глядя на шумную толпу музыкантов, ввалившихся вслед за Иваном.

— Борис, — сказал Гребенщиков.

— Данила.

— Привет, — сказал Бутусов.

Остальные что-то говорили, но он не слышал. Многих он узнал по фотографиям, многих не узнал. Кто-то сунул ему пакет с бутылками.

— Поставь в холодильник.

— Ботинки снимайте! — крикнул Иван. — А то Степа повесится.

— Сюда проходите! — позвал Данила и открыл дверь в гостиную.

Бутусов по-хозяйски присел к музыкальному центру, выбрал СО и поставил.

— Тащи стаканы, чего стоишь? — крикнул Иван.

Настя уже доставала что-то из холодильника. Данила принялся суетливо рыться по ящикам.

Когда грохнула музыка, шишкоголовый бандит вздрогнул и прошел к двери, держа наготове пистолет:

— Вот, блядь, попали, — сказал он и истерично заходил по комнате.