Браслет раджи - [4]

— Стакан? С каким волосом? — не сразу поняла Галка, хотя именно эта историческая запись, украсившая первую страницу КП № 9, положила начало их своеобразному развлечению — охоте за абсурдными формулировками.

— С внутренним! — твердо ответил неисправимый логик. — Это, стьюдент оф зе КГУ Попов Галин Георгиевн, не есть карашо по сути, — «выламывая» язык под эксперта-англичанина, инспектирующего блоху, подкованную тульским Левшой, объяснил Денис, — но зато верно по определению: раз — «внутри», то — «с внутренним»!

— Поскольку я сей нестриженый стакан не видел, могу лишь предполагать, что речь, всего-навсего, идет о карандашнице, которая была сделана из поделочного камня с черными прожилками, — добавил десятиклассник Галке в утешение и начал быстро составлять схему-таблицу, обозначив на ней всех присутствующих в отделе, в том числе и себя, инициалами и проставляя напротив них время и место, где этот человек находился до того, как установили, что браслет раджи пропал.

— Говоришь, Вильницкий видел, как ты положила браслет на место?

— Да, он подтвердит.

— Значит, так и отметим: в десять тридцать пять браслет был еще в столе. Ты выходила куда-нибудь после?

— В туалет, — не решилась Галина скрыть от следствия хоть что-нибудь и снова запылала румянцем. — Но в какое время хоть убей не вспомню.

— Еще и убийства нам не хватает! С вручением киллеру «Часов — подарка за активную общественную работу. На крышке надпись: «За отличную стрельбу»». …Интервал временной укажи, пусть и приблизительно.

— С одиннадцати до двенадцати.

— Хорошо, ты свободна, а ко мне позови художника.

Пока не пришел сорокалетний щуплый Лях, всегда одетый в грязные джинсы и какой-то бабий с растянутым воротом свитер, Денис еще раз проанализировал свою таблицу. Она покрылась выступившими мурашками часов и минут, ее оплетали пояснения, к которым подцеплялись длинные комментарии, и поэтому глаза по ней разбегались. Денис собрал их в кучку, вздохнул и начал заново чертить более наглядную диаграмму, заштриховывая черной пастой или оставляя белым квадратик каждых десяти минут — промежутка времени, необходимого для того, чтобы зайти в кабинет Новокрещенных, открыть стол, взять браслет, выйти, спрятать браслет и отдышаться.

— Какого ляха тебе нужно? — еще только появившись в дверном проеме, взорвался Константин Олегович, чей головной платок, завязанный по-пиратски с узлом на боку, сразу же напоминал об «Острове сокровищ». Взрывался Лях постоянно: словами, загулами, страстями и красками полотен, и поскольку в понедельник ему предстояло «рвануть» открытием новой экспозиции, церемонится с мальчишкой, вздумавшем поиграть в милиционера, он не собирался.

— Какого Ляха? Мудрого, талантливого, терпеливого.

— Ладно, извини, — подобрел художник от беспринципной лести. — Я, и в правду, чересчур взвинтился, прикидывая, не захватить ли мне «Шашку артиллерийскую» из боковой витрины, чтобы разговор оказался покороче. Обстановка в отделе из-за браслета нервной стала: или ты ругаешь, или тебя ругают, или перед тобой ругаются.

— Шашка кавалерийская, а не артиллерийская, — не удержался от уточнения Денис, хотя художник мог снова взорваться, но обошлось — у Ляха шел накопительный период, когда он бывал по-житейски благоразумным.

— Мне без разницы, ультрамарином в киноварь. У меня там этикетки сохнут, и пчела-дура обезумела: думает, вот, мол, дождь, все в улье бездельничают, а я «работяшшая».

Штирлиц знал, и Денис — тоже: картонные полоски с названиями экспонатов и текстами, художник клеил на разведенный мёд, потому что он держал намертво, не давая желтых подтеков и пятен, как канцелярский клей.

— …Тебе что хотелось выяснить? — спросил Кирилл Олегович после лирического отступления о затравившей его пчеле, которая все норовила провести перекрестное опыление этикеток. — Не спёр ли я браслет?

— Конечно, — с легкостью согласился Денис. — И не вставил ли цыган Лях себе и своим лошадям сделанные из него золотые зубы? Сейчас рот обследовать буду.

Художнику идея так понравилась, что он захохотал:

— Молодец, парень, что никому спуску не даешь.

— Константин Олегович, вы видели браслет раджи? При каких обстоятельствах?

— Так его только ленивый туда-сюда не таскал; его Бородище, считай, специально и принес из «драгов», чтобы потерять. Чего вы все с браслетиком этим носитесь и кудахчете: «Ах, раритет!»? Показывал Василич его вчера: сделан кустарным способом, и орнамент плохо прорисован. Нет, я сторонник сложных форм.

«Картины художника Николаева, изображающие зарод сена и мужика в одинаковых черных художественных рамках», — подумал Денис, хотя вслух спросил с дипломатической вежливостью:

— Вы ведь заходили сегодня в общий кабинет?

Лях оказался безукоризненно точным: назвал тех, кто был в комнате, когда он пришел за степлером, описал, чем занимались Кабаров, Вильницкий и Галина, и даже время назвал с точностью до минуты, так как был очень неплохим профессионалом, имевшим цепкий, непроизвольно фотографирующий обстановку, наметанный глаз.

Но если с художником Денису повезло, то Саша Вильницкий, которого он вызвал следующим, повел себя, как чешский патриот Юлиус Фучек в фашистском застенке: