Бракованная - [22]

– Года через три. Если Быков не свернет проект. А если свернет…

Не договорив, Вета пожала плечами. Вздохнула и вжала пальцы в дешевую пластиковую столешницу.

– Не свернет. Он не дурак.

Будто желая утешить, Коган взял Вету за руку. Их взгляды снова встретились. Тут ее и прошибло!

– Если тебе все равно, от кого рожать, как насчет моей кандидатуры?

Нет… Ну, нет. Он не мог этого сказать! Наверное, к ней пришла белочка в ростовом костюме Когана. Вета облизала пересохшие в один момент губы. Отвела взгляд и снова вернулась, судорожно прикидывая в уме, какие у нее шансы на то, что он и впрямь озвучил это дикое предложение. И почему оно, да-да, какого-то хрена, ее так взволновало?

– К-кажется, бекон горит.

– Ух ты ж черт. Надеюсь, ты любишь позажаристей.

Он не мог хотеть от нее ребенка. Тогда почему он здесь? Да по целому раду причин! Может, он просто хотел ей помочь по-дружески.

– Там…

– М-м-м?

– У нас ведь ничего не было, правда?

– Господи, за кого ты меня принимаешь? Я не трахаюсь с трупами.

Щеки Веты потемнели от прилившего к ним румянца. Он был слишком жестким. Но она, вероятно, заслужила такое обращение.

– Это не может не радовать.

– Вот именно. Уж поверь, когда до этого дойдет, ты не забудешь ни одной чертовой секунды.

И снова Ветка зависла. На этот раз конкретно так. На несколько десятков секунд. Так не придумав, что ему ответить, принялась вбивать яйца в сковородку. Процесс усложнялся тем, что у нее отчего-то очень сильно дрожали руки. Тамерлан выругался, оттеснил ее от плиты и взялся за дело сам.

Вероятно, ей стоило ответить ему что-то вроде «и не мечтай». А потом задрать нос, наглядно демонстрируя, что у такого, как Коган, нет ни одного шанса очутиться с ней в одной постели. Но… Во-первых, они давно сравнялись. И в статусе, и в опыте, и во всем остальном дерьме, которое раньше для нее имело значение. А во-вторых, он уже успел побывать в ее постели. И это вовсе не было отвратительно. Пусть даже до секса у них так и не дошло. Правда в том, что Иннокентий Коган был весьма симпатичным мужчиной. Она, будучи зрячей, это понимала.

И что выходило в сухом остатке? Мужчина, который ей, в общем-то, был симпатичен, мужчина, которого Вета знала всю свою жизнь, в чьей порядочности и адекватности не сомневалась, предлагал стать отцом ее долгожданного первенца! Очевидно, в этом месте нужно было все-таки уточнить, ничего ли она не перепутала спьяну? Да только Вета не совсем понимала, как это сделать. Как не выставить себя полной дурой, если вдруг окажется, что она не так его поняла? Нет-нет, пусть уж оно как-то само прояснится.

Яичница очень быстро дошла. Вета достала тарелки, с трудом втиснула обе на стойке. И проходя мимо Когана, еще раз тайком вдохнула его аромат. Удивительно. Но он ей тоже понравился. Почему она только сейчас обратила на него внимание, как на мужчину? По всему выходит, что виной тому ситуация, в которой она оказалась. Ситуация, где она – вроде как жертва, а он – спаситель. И ее единственная надежда. Придя к таким выводам, Вета несколько успокоилась. Все ж гораздо легче жить, когда понимаешь, что тобой движет. Чего она не могла понять – так это мотивов Когана. Да, когда-то он был в нее влюблен. Но с тех пор прошли долгие годы. Если он хотел ребенка, то мог бы выбрать более удачную кандидатуру. Ту, что смогла бы его родить наверняка. Скорее Тамерлан просто хотел с ней переспать, закрыв тем самым какие-то свои гештальты. Оставалось понять, как далеко он готов зайти на этом пути.

Глава 11

То утро с Коганом было очень странным. Они кружили вокруг друг друга, как пара собак. Принюхиваясь. Пытаясь понять, кем же на самом деле был тот, что казался давно знакомым. Не то чтобы Коган совсем так уж изменился. Изменилось то, как он на нее смотрел. Совершенно по-новому. Как будто с его глаз спала плотная пелена. Из предрассудков по отношению к Вете, из ошибочных выводов и суждений. Так, словно он готов был, он в самом деле хотел узнать, что же под ними спрятано. И наверняка, в конечном счете, что-то да понимал.

Под взглядом его черных дьявольски красивых глаз Виолетта притихла. Куда-то делась до этого жившая в ней потребность пускать пыль в глаза. Играть роль избалованной вредной принцессы, потому что именно такого поведения от нее ждали. Стремление во что бы то ни стало соответствовать чьим-то ожиданиям. Из абсолютно детской и неправильной позиции – ну, раз вы такого обо мне мнения, то получайте!

Ей даже чисто внешне не за что было спрятаться. Макияж – и тот был смыт. Там впервые за долгое время увидел ее не накрашенной. В залитой как назло ярким утренним светом комнате. Разглядел ее лицо со всеми несовершенствами, которые она так старательно прятала. И с которыми с энтузиазмом боролась.

Вета сидела в крохотной кухоньке, на окраине города, принцессой которого ее когда-то давно нарекли, в растянутой древней майке, успевшими подсохнуть волосами, и никогда еще не чувствовала себя так беззащитно. И так легко в то же время. Может, потому что Коган, в противовес всем ее страхам, не стал над ней смеяться. В его черных глазах можно было рассмотреть все, что угодно – удивление, досаду, нежность, злость, недоверие… Все, но не смех.