Брак по завещанию - [5]

Кажется, этим ответом он попал в десятку. Оба старика так и просияли.

— Я и не сомневался, — сказал Бенджамин.

— Молодчина, — согласился с ним Клитус и похлопал Сэма по спине.

Сэм позволил себе пару минут погреться в лучах их одобрения, прежде чем спросить:

— Где же она?

— На кухне. Она не сказала нам, что вы приезжаете.

Сэм неловко потоптался на месте, потом признался:

— Я не сообщал ей о своем приезде.

Он не стал объяснять, почему. Но была одна вещь, о которой он хотел бы знать заранее, перед тем как пойти к ней.

— Она замужем?

— Замужем ли Жози? — Бенджамин смерил его изумленным взглядом.

Клитус снял очки, протер их, снова водрузил на нос и только затем посмотрел Сэму прямо в глаза.

— Еще нет.

Сэм вздохнул. Впрочем, чему удивляться? Он никогда не был высокого мнения о душевных качествах Курта. Может, кому-то он и казался глубокомысленным, но, на его, Сэма, вкус, он слишком презрительно относился к любимой женщине.

— Пойду сейчас же поговорю с ней.

Он обогнул дом и направился к черному ходу.

Можно, конечно, войти и через парадную дверь — позвонить, а потом ждать, пока Жози откроет и впустит его в дом, но лучше застать ее врасплох.

Сэм увидел ее через окно кухни. Прямо у двери стоял длинный узкий стол. На нем лежал ворох цветов, с которыми возилась Жози. Высокая шатенка, на десять сантиметров выше Иззи, с роскошными длинными волосами, всегда так ярко блестевшими на солнце. Сэм помнил, что с первого же дня их знакомства ему очень хотелось провести рукой по ее волосам. Но он всегда сдерживал себя. По крайней мере, до того момента, как…

Он засунул руки в карманы и сжал кулаки.

Жози могла заметить его, если бы подняла глаза, но она была слишком поглощена цветами. Расставляла в разные вазы букеты нарциссов и гвоздик. Она занималась аранжировкой цветов и в свой день рождения, в тот день, когда он позвал ее к себе в комнату. В тот день…

Господи! Сейчас надо извиниться, признать, что он совершил ошибку, и забыть об этом. И продолжать жить дальше. В конце концов, они современные, цивилизованные люди.

Он открыл дверь.

Жози, радостно колдовавшая над вазами с цветами, подняла глаза. Когда она увидела его, улыбка сразу сошла с ее лица. Она сильно побледнела.

Сэм стиснул зубы. Еле слышно вздохнул.

— Жози, — начал он, стараясь найти нужный тон. Она проглотила комок в горле.

— Сэм.

Он почувствовал себя так, будто ему влепили звонкую пощечину.

Он привык к тому, что Жози начинала вся светиться, как только он входил в комнату. Привык к тому, что в ее глазах вспыхивали радостные искорки, а лицо расплывалось в улыбке. Сейчас же ни тени улыбки на лице, ни радостного блеска в глазах. Она смотрела на него холодно и отчужденно, не удостоив даже своей привычно бодрой улыбкой хозяйки гостиницы, улыбкой, которая так нравилась постояльцам «Укромного уголка».

Ну, ладно. Хорошо. Сэм поджал губы, быстро кивнул ей, как бы признавая ту черту, которую она провела между ними.

Если ей так хочется, пусть.

— Приехал, как только смог вырваться, — быстро заговорил он. — Очень жаль, что не присутствовал на похоронах. Был в Гонконге, потом пришлось лететь в Японию, а уж оттуда домой.

— Конечно, я все понимаю.

Жози взяла гвоздику и стала с величайшими предосторожностями вставлять ее в вазу между другими цветами, избегая смотреть на него. И не произнесла больше ни слова. Слышно было только тиканье часов да гул моторов пролетевшего самолета. Сэм стоял, похлопывая себя по бедрам.

— Я должен был приехать на Рождество. Ради нее. Но не приехал из-за…

Он замялся. Ему хотелось выпалить: «Из-за тебя». Но у него не хватило духу произнести это вслух. Он набрал воздуха в легкие, как перед прыжком в воду.

— Когда я приезжал сюда в последний раз… Я сожалею, что…

Он снова запнулся.

Конечно, нужно перед ней извиниться, хотя она тогда не больно-то сопротивлялась. Это он помнил точно. Проклятие, не хочет даже взглянуть на него! В конце концов он решил не ходить вокруг да около, а высказать все без обиняков.

— Что касается той ночи, было ошибкой…

Он снова немного замялся, потом продолжил:

— …большой ошибкой приглашать тебя к себе на выпивку. А после… Ну, после того…

Он замолчал. Черт бы тебя побрал, да посмотри же, наконец, на меня!

Она посмотрела. Но ему не стало от этого легче. Он ничего не смог прочитать в ее глазах.

— У меня и в мыслях не было… Я не хотел, чтобы случилось то, что случилось.

Он стал красный как рак. А она по-прежнему не проронила ни слова.

— Это все виски…

— Я так и думала, — ровным, лишенным выражения голосом сказала Жози и отвернулась к окну.

— Утром я хотел с тобой поговорить. Мне позвонила Элинор. Тогда я пошел к тебе… перед отъездом… Но Хэтти объяснила, что ты ушла с Куртом…

Он посмотрел на нее, словно ждал от нее подтверждения правдивости своих слов.

Не оборачиваясь, она кивнула головой.

Слава Богу, значит, он не испортил ей жизнь.

Сэм неуверенно улыбнулся, не сдержав шумного вздоха облегчения.

— Я рад.

— Правда? Ты рад?

Она взяла две вазы, которые стояли перед ней на столе, и направилась к тележке, чтобы поставить их туда. Сэм проводил ее взглядом, надеясь снова полюбоваться ее потрясающими ножками, но… взор его приковался к совсем другой части ее тела.