Брак на пари - [59]

— К кому к «ней»? — озадаченно спросила Эмма.

Девушка была явно не из тех, которые заговаривают на улице с незнакомыми людьми. И ее модный наряд, и выговор говорили о том, что она — барышня из аристократической семьи, где дочерей воспитывают очень строго.

— К новой баронессе Сент-Моур, — ответила девушка с таким видом, будто ей противно произносить эти слова.

— Нет, я…

— А я иду к ней, — перебила ее девушка. — Мне безразлично, что будут говорить. Я скажу ей прямо в лицо, что она погубила мою жизнь.

И она взмахнула букетом. Засохший цветок упал на мостовую.

— Погубила? — нахмурившись, переспросила Эмма.

— Он собирался сделать предложение мне, — заговорила девушка. — Я в этом не сомневаюсь, что бы там ни говорила мама. По поведению поклонника всегда можно понять его намерения. Но умерла бабушка, нам пришлось уехать на несколько недель в поместье, и тут появилась эта жуткая особа и заманила его в свои сети.

— Заманила? — переспросила Эмма.

— Да! — У девушки искривился рот, как у ребенка, который собирается заплакать. — Подумать только — вдова, старуха. Да, небось, еще толстая и безобразная.

Девушка опять махнула букетом, и на землю упало еще несколько сухих лепестков.

— Он собирался сделать вам предложение? — спросила Эмма.

— Да! Он танцевал со мной на балу у Бойнтонов и на двух танцевальных вечерах в Олмеке. Сюзен сказала, что он в меня влюблен.

Ясно, это одна из девиц, которых подсовывала Колину мать.

— А вы тоже в него влюбились? — спросила Эмма.

— Я люблю его без памяти! — страстно воскликнула девушка. — И никогда не полюблю другого! Я просто зачахну и умру с горя. — Она прижала свободную руку к груди. Ее кукольные голубые глаза метали молнии. — И я так и скажу этой… особе, которая его у меня украла.

Несмотря на все их несходство, эта девушка почему-то напомнила Эмме ту, что так же страстно влюбилась в Эдварда Тарранта и вышла за него замуж.

— Как вас зовут? — спросила она.

Девушка растерянно замигала глазами, словно наконец осознав, что изливает душу совершенно незнакомой женщине.

— Мэри, — ответила она. — Леди Мэри Дакр.

Эмма стала поспешно припоминать людей, с которыми ее знакомили за последние дни. Значит, эта барышня — дочь герцога. Очень знатная и богатая семья. Конечно, она была подходящей партией для Колина. Именно о такой невестке и мечтала его мать.

— А я баронесса Сент-Моур, — сказала она.

Девушка изумленно воззрилась на нее.

— Вы? — Она смотрела на Эмму так, словно только сейчас ее по-настоящему увидела. Серебристо-светлые волосы, прелестное лицо, элегантная манера держаться. — Но вы вовсе не толстая и не… — Девушка прикусила нижнюю губу и замолчала.

Эмма пожала плечами. Что тут скажешь? Леди Мэри, впрочем, быстро пришла в себя и впилась в Эмму жадным взглядом.

— Вы блондинка, как и я, — наконец сказала она, словно это многое объясняло.

Эмма молчала.

— Но вы чересчур высокая, — удовлетворенно добавила леди Мэри. — И волосы у вас не золотистые.

«Кроме себя, никого не видит и знать не хочет», — подумала Эмма.

Леди Мэри принялась одну за другой перебирать все черты Эммы и в каждой находила какой-нибудь недостаток.

— А это вам! — трагическим тоном провозгласила она и сунула в руки Эммы засохший букет. — Это символ моих поруганных надежд.

И леди Мэри издала звук, похожий на подавленное рыдание. Эмма смотрела на увядшие цветы, с трудом сдерживая улыбку.

— Что ж, это весьма подобающий дар, — не удержавшись, сказала она.

Девушка выпрямилась и вскинула голову.

— Эти цветы мне подарил он! — сообщила она Эмме, взмахнув золотистыми кудряшками.

— По случаю вашего первого бала? — спросила Эмма. Она знала, что по этому случаю джентльмены всегда посылают юным леди цветы.

— Да! — вызывающе отозвалась леди Мэри. — И я была на балу с его цветами, хотя мне прислали добрую дюжину букетов. — И ему это сказала, когда мы танцевали.

Интересно, что ответил Колин?

— Чайные розы, — со значением добавила леди Мэри. — Он написал на визитной карточке, что я так же свежа, как они.

А когда они гуляли по саду Треваллана, Колин сказал Эмме, что ему не нравятся чайные розы — какие-то они бесцветные и скучные. Но про эту девушку никак не скажешь, что она бесцветная и скучная.

— Его мать сказала мне, что я создана быть его баронессой, — добавила девушка. — Она была со мной невероятно мила.

Ага! Вот в чем дело!

— Она сама вас ему представила?

— Она всячески старалась, чтобы мы чаще виделись, — ответила леди Мэри. — И считала, что я буду ему идеальной женой.

— Вот как? — сухо отозвалась Эмма.

Ее раздирали смешанные чувства: и раздражение, и жалость к девушке, и сознание смехотворности всей этой сцены. Она даже подумала, не баронесса ли послала леди Мэри этот букет.

— Да, так! И во всем виноваты вы!

Леди Мэри смотрела на Эмму выжидающим взглядом, точно ожидала, что та сейчас же как-то возместит причиненный ей ущерб.

— Ну и чего вы хотите? Чтобы я перед вами извинилась? — спросила Эмма.

Глаза Мэри сузились, и лицо окаменело. Ее, видимо, страшно избаловали в семье.

— Вы еще пожалеете! — с угрозой сказала она. — Я вам испорчу жизнь.

«Подумаешь, детская угроза», — сказала себе Эмма, когда леди Мэри круто повернулась и ушла. Но на душе у нее было неспокойно. Голубые глаза светились стальной решимостью. И, разумеется, им с Колином ни к чему, чтобы о них ходила еще и эта сплетня.