BrainStorm: Ты не один. От песочницы до стадиона - [2]

На цветущих пойменных лугах пасутся дикие лошади, а неподалёку раз в пару лет собирается весь город – домашними опен-эйрами BrainStorm открывают свои латвийские туры. Впереди виден Елгавский вокзал, до которого школьники Prāta Vētra (так называют группу на Родине) волоком тащили свои инструменты, а теперь во всех сувенирных лавках страны диски BrainStorm соседствуют с янтарём, балтийскими шпротами и Рижским бальзамом.

В опрятном скверике на главной улице Елгавы открыт новый памятник. Восемь зеркальных человеческих фигур держат на головах пирамиды из валунов. Каждый камень – знаковое событие в истории города. В их числе и рождение группы Prāta Vētra в 1989 году.

Мощёные булыжником улицы Елгавы уводят в довоенную эпоху, фахверковые дома прячут внутри антикварные останки средневековья, а панельные многоэтажки до сих пор напоминают декорации к «Иронии судьбы». Куда же умчались те рыцари, где теперь слышны колокола взорванных церквей? Они звучат в каждом, кто вырос на той земле. Среда формирует нас явно и подспудно, каждому важна опора, корни, тыл – место, откуда можно расти и крепнуть. Рассматривая фундамент старой башни, зачастую можно увидеть и свой собственный.

Марис Михельсонс:

Когда мы были мальчишками, мы эту башню излазили вдоль и поперек. Она была разрушена, без крыши, можно было, задрав голову вверх, видеть небо. Наполовину она была засыпана песком – нас пугали, будто бы в нём закопан русский танк, но мы всё равно проводили там много времени. Я любил в детстве рассказы о приключениях, обожал Жюля Верна. Прочёл все книги в доме, и бывало даже, что в день по два раза бегал в библиотеку за новыми. Я мечтал о замках, рыцарских турнирах, представлял себя Робин Гудом. Меня увлекал этот мир.

Я очень четко помню момент из детства, когда разводились мама с папой. Был декабрь, ёлка стояла, игрушки на ней висели красивые. А родители очень сильно о чём-то поспорили, сейчас я уже могу предположить о чём, а тогда мне было 4 года, я ничего не понимал, но зато я помню, как мама взяла эту ёлку, распахнула окно и выкинула её с пятого этажа. Я был маленький, бежал вниз – какие-то игрушки уцелели, я пытался их собрать…

Моя мама Велта, папа Янис и старший брат Иво. А где же я? Я в коляске!

Тут мне даже годика ещё нет. Встречаю крёстных

Я очень стильный пятиклассник – волосы уложены водой с сахаром

Наша детсадовская ABBA! Даже в психбольнице однажды пели, было страшно, я постоянно забывал слова! На фото я справа

После этого с отцом я общался очень мало. Отрывочно я помню моменты – вот он появляется на мой день рождения, я выбегаю во двор, я очень рад…

В детстве это случалось очень редко. Сейчас-то я понимаю, что он не появлялся из-за того, что они не ладили с мамой, а не потому, что не хотел видеть меня. Но папа мог бы появляться чаще. Я сам сейчас в разводе и понимаю, что люди могут сильно поссориться, но нельзя своё недовольство партнером двигать через детей – это высшая степень эгоизма. Я не считал, сколько раз я встречал отца за свою жизнь, но это небольшое число. А месяц назад мой папа умер.

Были похороны, собралась вся родня, очень много людей, большинство из которых я не знал. И один крупный, активный мужчина подошёл ко мне и рассказал, что изучает наш род, откуда мы все вышли. Дал мне снимок, на нём самые первые имена нашей семьи – примерно сто лет назад, не так уж давно. Наша фамилия Михельсонс пришла из Швеции в XVIII веке. Кстати, у меня очень много родственников живёт в России. Они из Латвии, но больше ста лет назад, когда Латвия ещё была частью Российской Империи, латышским крестьянами даром давали участки земли в Псковской области, чтобы там поселиться и заниматься сельским хозяйством. Дедушка и бабушка моей мамы поехали, там у них родились дети, некоторые из них вернулись в Латвию, но большинство так и осталось там. Сейчас они разлетелись по всей большой стране – кто в Карелии, кто на Урале.

Впервые я встретил брата своей бабушки в Челябинске три года назад, он пришёл со своими внучками на концерт. Странное, конечно, чувство – вроде бы твой родственник, но ты совсем не ощущаешь этого, ведь вы почти незнакомы, никакой связи по жизни нет. Вы не обязаны общаться, сближаться, делиться чем-то. Я вообще из тех, кто впечатления больше держит при себе. Я не очень люблю общаться с незнакомыми – мой круг общения довольно маленький. Это ощущение, наверное, осталось из детства – старший брат рано уехал из дома, мы остались с мамой вдвоем, и она долго не хотела меня отпускать, боялась… Но я, конечно, переехал, стал снимать квартиру. Я парень городской, но с возрастом и рождением детей понял, что мне хорошо на природе. Может быть, это память предков? Тех самых, из Псковской области.

Я знаю, что в России в стародавние времена всегда селились вдоль реки или улицы, большими и малыми сёлами. В Латвии не так – здесь дома находились сами по себе, на заметном расстоянии друг от друга. А мне хотелось иметь свой дом с историей, с корнями. Я нашёл такой в 150-ти километрах от Риги, полностью отремонтировал, кое-что переделал, покрасил в черный цвет с белой отделкой. А недавно перевёз ещё амбар с другого хутора. Ему около ста лет, пришлось его полностью разобрать, пронумеровать каждую деталь и потом собрать на новом месте, как конструктор. Некоторые доски прогнили, и дверь тоже – пришлось поменять. Крыши не было, всё перекошено – он долго стоял под углом. Но он всё равно мне очень нравится. Рядом находился ещё один дом в ужасном состоянии, я его недавно выкупил и тоже привожу в порядок. У меня теперь настоящее подворье, тыквы растут и много чего ещё. Мне очень нравится побыть одному в своей деревне, только я и природа. Это для меня важно. Я тогда хорошо себя чувствую – в тишине, гармонии и порядке.