Брачный сюрприз - [14]

Она смотрела на Джона и чувствовала, как к щекам все интенсивнее приливает предательский румянец.

— Завтра в полдень, — бросил он, сверля ее гневным взглядом прищуренных глаз. — Смотри, не забудь!

И, круто развернувшись, вышел вон из комнаты.

Минуту спустя хлопнула входная дверь, почти сразу же взревел мотор «крайслера».

Ошеломленная Карен все еще сидела на краю дивана, когда в комнату вернулась Луиза.

— Неужели Джон уехал, даже не попрощавшись?! — с обидой воскликнула она.

Карен почему-то вдруг захотелось загладить грубый поступок Джона.

— Он… он просил, чтобы я попрощалась с вами за него, — неловко солгала она. — Он вспомнил о Лори и сказал, что должен спешить.

Луизу, судя по всему, успокоило это наспех придуманное оправдание.

— Да, конечно… впрочем, ему и так нечего было здесь делать. В устройстве свадеб мужчины совершенно бесполезны. Все, что можно с ними сделать, — сказать, что нужно надеть, и подтолкнуть в направлении церкви. А впрочем, что бы мы делали без них, верно? — добавила она с мягкой улыбкой.

— Э-э-э… да, пожалуй… Спасибо, — поблагодарила Карен, когда Луиза протянула ей тарелку, на которой красовались аппетитные треугольнички сандвичей.

Карен выбрала сандвич, откусила — и лишь тогда сообразила, что, объясняя свой обморок, отчасти говорила правду. Сегодня она и вправду забыла позавтракать — слишком увлеклась, доводя до совершенства свой внешний вид.

Луиза между тем уселась в то самое кресло, с которого недавно вскочил Джон.

— Дорогая моя, — неуверенно начала она, — касательно вашего обморока… Не подумайте, что это праздное любопытство, но… э-э-э… вы случайно не ждете прибавления семейства?

Карен от неожиданности едва не подавилась сандвичем. Наконец ей удалось откашляться и успокоиться — по крайней мере, внешне.

— Что вы, Луиза, — выдавила она, — что вы! Вовсе нет!

И ни за что, могла бы добавить Карен. Она неизменно заботилась о том, чтобы такое с ней больше не случилось. Никогда.

Луиза понимающе кивнула.

— Что ж, хорошо. Вы уж не обижайтесь на меня, дорогая. В наши дни незамужние женщины частенько обзаводятся детьми — это считается в порядке вещей. Вы сказали, что у вас есть друг, вот я и подумала, что… — Она виновато улыбнулась. — Впрочем, он, наверное, зрелый мужчина и знает, как уберечь партнершу от нежелательной беременности.

— Да, наверное, — пробормотала Карен, подумав, что в этом вопросе Эдвард беспечен, как подросток. Если бы не ее бдительность…

— Я спросила об этом потому, — продолжала Луиза, — что сама частенько падала в обморок в начале каждой своей беременности.

— Каждой? — Карен озадаченно сдвинула брови. — Но я думала, что…

— Да, — Луиза кивнула, — Джон — мой единственный ребенок. До его появления на свет у меня было несколько выкидышей. После рождения Джона врачи запретили мне иметь еще детей — что поделать, пришлось послушаться. И очень жаль, — мягко добавила она, — потому что ребенок не должен быть единственным в семье.

— Потому что вырастет испорченным?

— Нет, что вы! Джон вовсе не испорчен! горячо возразила Луиза. — Его никогда не баловали. Персивал растил его в строгости. К несчастью, мой муж всегда слишком многого требовал от бедного мальчика. Джон должен был быть первым во всем — в учебе, в спорте, даже в играх с товарищами. Если прибавить к этому, что у Джона такой же сильный характер, как у отца, — совсем неудивительно, что стряслось такое несчастье.

— Несчастье? — слабым голосом повторила Карен.

Луиза медленно и грустно покачала головой.

— Я не люблю вспоминать то время. Слишком уж это тяжело. Достаточно сказать, что, когда Джон уехал из дому и поселился в университетском кампусе, он взбунтовался. Помимо всего прочего он завел себе совершенно неподходящую подружку, а когда та забеременела — решил, что бросит университет и женится на ней.

— И… и что же случилось потом? — пробормотала Карен.

— У нее случился выкидыш. Как раз в день свадьбы. Позже Персивал позаботился, чтобы этот брак признали недействительным. Ох, не стоило мне все это вам рассказывать, но отчего-то мне кажется, что я могу быть с вами откровенной. Вы ведь не возражаете, правда?

Не находя слов, Карен лишь молча кивнула.

Луиза тяжело вздохнула.

— Я твержу себе, что все обернулось к лучшему, особенно теперь, когда Джон и Лори собираются пожениться, но порой… порой я с тревогой вспоминаю о той бедной девочке. Я плохо с ней обращалась и теперь сожалею об этом. От души надеюсь, что и для нее все обернулось к лучшему.

В комнате воцарилась неловкая тишина. Карен молчала, раздираемая бурей противоречивых чувств. Ей отчаянно хотелось сказать Луизе правду, сказать, что она и есть та самая «бедная девочка», — но такое признание не привело бы ни к чему хорошему. Луиза смутилась бы и огорчилась, а Джон… Джон пришел бы в ярость. И Винсент тоже.

А сама Карен? Что ощутила бы она?

Облегчение?

Смехотворная мысль! Ничто не в силах облегчить тяжесть того, что произошло с ней в тот день. Тогда не просто погиб ее не рожденный ребенок — погибла часть ее души.

И все же Карен приятно было слышать, что Луиза сожалеет о том, как обращалась с ней. Джон оказался прав — его мать и в самом деле сильно изменилась.