Брачный сезон в Уинчестере - [13]

— Если бы это всегда было истиной, — вмешалась мисс Хилдербрандт. — Вон, взгляните, Чилтон. Дочь праведника.

Она показала глазами на миссис Грэхем, чуть задремавшую в креслах у камина.

— Бог мой, Амалия Грэхем? — тон сэра Остина был непередаваем.

— Да не Амалия, — миссис Хилдербрандт тоже брезгливо наморщила нос. — Рядом с ней, приживалка, молоденькая Монтгомери. Её отец, спасая свой полк, собой пожертвовал — и что? «Не видал праведника оставленным и потомков его просящими хлеба»? Так посмотрите, Остин.

Лорд Брайан удивился. Дочь Реджинальда Монтгомери? Они были знакомы. Настоящий джентльмен. Мужчина. Герой. Он и не знал, что тот оставил дочь. Граф внимательно оглядел бледную, очень скромно одетую девушку. Отметил аристократизм и грацию. Хорошенькая, но Бог мой, платье-то, платье… Обноски. Да, Реджинальд, видимо, оставил дела в запутанном состоянии.

— А что его супруга? Почему рассталась с дочерью?

— Бедняжка Джейн… — махнула рукой мисс Летти, — она едва успела договориться с Грэхемом, знала, что в чахотке. Потому и спешила пристроить дочь. Она умерла, кажется, через месяц после того, как Джереми взял девочку.

Лорд Брайан снова бросил взгляд на девицу. Платье её было сшито из салатного муслина, очень дешёвого. Кроме нитки жемчуга, тоже дешёвого, никаких украшений не было. Бедная сиротка. Грэхемы не умирают с голоду, но от Амалии девочка даже подачки не дождётся. Он наклонился к Фанни и попросил разузнать о положении и поведении девицы. «Если она благонравна, её можно пристроить, мы могли бы собрать приданое. Это минимум, что мы должны ради Реджинальда. Я дам тысячу фунтов». Леди Холдейн кивнула. «Хотя это и не срочно. Сколько ей, семнадцать, восемнадцать? «Да, около того».

До сих пор молчавший полковник Карбэри призвал было всех к новой партии, но тут мимо милорда Брайана прошёл мистер Вивьен Тэлбот с сестрицей, и Шелдон-старший вздрогнул почти так же, как час назад его сын. «О, Господи, это и есть та самая «милая девушка», которую так расхваливала миссис Тэлбот? Интересно, есть ли хоть слово правды в рассказах остальных? А это кто? О, Боже, Софи Радстон! Откуда она взялась? Ведь и трёх месяцев не прошло, как овдовела. Ни стыда ни совести. Отравила жизнь несчастному Невилу, а теперь — кара Божья! — оказалась на мели. И ищет нового мужа. Этого только не хватало. Надо предупредить Раймонда на её счёт…», — пронеслось у него в голове.

Между тем Раймонд, приложив к тому некоторые старания, стремясь, чтобы они были ненарочитыми и даже — не выглядели стараниями, был представлен миссис Грэхем. Он любезно осведомился о здоровье её сына, мистера Гэмфри. Сам он давно, ещё с отрочества, знаком с мистером Грэхемом, но помнит ли он его? Миссис Грэхем была необычайно польщена вниманием наследника Шелдонхолла и заверила его, что сын прекрасно его помнит. «Как его здоровье? Я слышал, он болен. Это правда?» «О, да, несчастный случай на охоте… Он всё ещё не может вставать, ваша милость, но немного окреп».

— Могу ли я заехать завтра, узнать о состоянии его здоровья?

Такой учтивости она от него не ожидала и рассыпалась в заверениях о том, какую радость его визит доставит несчастному Гэмфри. Ведь так приятно встретить того, с кем связывают воспоминания детства!..

Шелдон обещал заехать к ним около трёх, после чего отошёл.

Тем временем вниманием публики завладел приглашённый скрипач, но любителей музыки среди гостей оказалось немного. В их числе была, однако, мисс Кора Иствуд, которая, как сказал Лоренс Иствуд Шелдону, расхваливая сестрицу, сама прекрасно играла на арфе и фортепиано. Лоренс был лжив, но в данном случае не лукавил: было заметно, что мисс Иствуд и вправду по душе скрипичные пассажи. Рядом оказался и Монтэгю. Джулиан, как знал Шелдон, превосходно пел по-французски и по-итальянски, обладал приятным мягким баритоном, но сейчас было ясно, что в музыкальный круг его вовлекла страсть не к музыке, но к мисс Коре: он не спускал глаз с её прелестного профиля, любовался чудесными тёмно-пепельными волосами и едва ли слышал скрипача. Таким Джулиана Монтэгю виконт Шелдон никогда не видел.

Не очень многочисленным, но весьма говорливым был в обществе Уинчестера кружок дам и джентльменов средних лет, которые, однако, сторонились друзей милорда Шелдона. Те платили этой компании ответной, хотя и апатичной неприязнью, не удостаивали их особым вниманием, не снисходя, впрочем, и до явно выраженного презрения. Представители говорливого кружка не отличались богатством и существенного веса в обществе не имели. Женщины в нём не выделялись красотой, однако считали себя весьма остроумными, мужчины за неимением большого ума одевались несколько шокирующе. Хотя мистер Диллингем был, как говорили, субъектом несколько недалеким и раздражительным, но завязывал шейный платок он так элегантно, что его ставили в пример молодежи. Миссис Грэхем обожала сплетни, но зато никто не мог дать лучший медицинский совет. Миссис Лавертон была немножко болтлива, но все были согласны, что это добрейшая женщина.

Правда, леди Холдейн и мисс Хилдербрандт с этим мнением согласны не были.